Убийство в долине Нейпы (сборник)
Шрифт:
Мои размышления прервала Эсси:
— Скажи мне одну вещь, только честно. Если бы Элджер не рассказал то, что он рассказал, могла бы ты заподозрить подмену Грейс?
Я посмотрела на нее почти с неприязнью: это был вопрос, которого мне хотелось бы избежать. В обычных условиях гордость могла подсказать мне мгновенный парирующий ответ, полностью оправдывающий Элджера. Однако тон Эсси, ее сочувственное выражение лица были иными, чем прежде. Ревности к Хедер теперь не чувствовалось. Эсси старалась быть мне полезной, а не копать под меня. Вспыхнувшее было во мне раздражение против нее угасло. Я ответила ей в том же, примирительном, тоне, отбросив всякие теории. Эсси права: джинсы, парики, мокрое платье еще не доказывают, что один человек подменен другим. Взятые сами по себе они лишь предрасполагают к теоретизированию.
Эсси ждала, когда я заговорю. На ее лице было написано нетерпение и вместе уверенность, что я буду искренней по отношению к себе и к ней.
— Нет, — проговорила я наконец. — Если бы я не узнала того, что рассказывал Элджер, у меня не возникло бы подозрений.
Она, должно быть, поняла, как трудно дался мне этот ответ, и не стала спрашивать, верю я Элджеру или не верю. Вместо этого она взяла меня за руку и сказала:
— Прости меня, Маргарет, за мой цинизм. Я должна выглядеть в твоих глазах этакой засушенной классной дамой, бичующей всех и вся. Но ты должна меня понять. Вот передо мной лежишь ты, избитая ужасным маньяком, а Роза и Артур мертвы. Мне понятно твое желание помочь несчастной Хедер и ее детям, очень даже понятно, но ты меня пугаешь сверх всякой меры. У нас с тобой столько чудесных планов на будущее, столько мечтаний! Прошу тебя, не забывай о них, не упускай их из вида, беря на себя обязанности добровольного детектива. Твои разыскания приведут тебя к гибели. И не говори мне, что этого не будет, — это вполне может случиться, очень даже просто. Если Элджер действительно невиновен, жене его бояться нечего. Опытный адвокат и суд присяжных оправдают его.
Насчет правосудия было не так просто. Если Элджеру не поверят, ему будет предъявлено тяжелое обвинение. Эсси была права в одном — мое вмешательство небезопасно. Какого дьявола я взяла на себя роль сыщика «понарошку»? Все, что случилось здесь до сих пор, было более чем серьезно. Все время, пока я была в доме Грейс, некто невидимый незримо находился где-то рядом, и этот «некто» был страшно опасен. Ужас, испытанный в те минуты, охватил меня вновь. Мои ладони и все тело под простыней покрылось липким потом, рот пересох. Язык отказывался мне повиноваться. Я жалко улыбнулась, признавая себя побежденной.
— Ты права…
Эсси даже не пыталась скрыть чувство облегчения. В глазах у нее стояли слезы.
— Обещай мне, что не будешь больше помогать этому чудовищу Фишеру.
— Обещаю, — сказала я. В ту минуту я верила, что выполню обещание.
Но спустя несколько часов после того, как Эсси уехала к себе в Менемшу; после того как Хедер накормила меня горячим супом и дала мне еще одну таблетку аспирина; после того как Питер любезно справился по телефону о моем самочувствии; после того как все заснули и благословенная темнота окутала все вокруг — тогда я поняла, что дала своей любимой подруге обещание, которое не в силах сдержать. Было слишком поздно поворачивать назад, каким бы рискованным ни был мой путь, чреватый многими опасностями, которые ставили под угрозу наши — мои и Эсси — планы. Надо было идти вперед. Если даже Элджер солгал, это было не важно. Я никак не могла согласиться с тем, что мокрый подол платья, джинсы в детской, рассказы детей о «ведьме», зверское убийство Хестона, боль в моем позвоночнике, ящик с патронами в комоде — что все это ничего не значит.
И помимо всего прочего, априорный отказ от презумпции невиновности разрушил бы единственную надежду Хедер. Если я не поверю ему, можно не сомневаться, что ему не поверит никто. Пока не будут предъявлены доказательства невиновности, которые я должна найти.
Глава 12
На следующий день я осталась лежать в постели, пытаясь привести мысли в порядок, что давалось
Но тем не менее я отделалась. Я загнала свои страхи в самый дальний уголок сознания и сосредоточилась на том, что могло послужить доказательством невиновности Элджера. Если кто-то на самом деле занял место Грейс Чедвик, значит, Грейс Чедвик мертва, и уже давно. Этот «кто-то» дерзко входит в «Марч Хаус» и взбирается по лестнице в спальню хозяйки. Стоя среди старых игрушек, этот самозванец напяливает на себя седой парик — один из двух, надетых на голову куклы, и выбирает в шкафу подходящее платье. Затем он садится за туалетный столик и накладывает на лицо грим — пудру, румяна, губную помаду, как это имела обыкновение делать покойная Грейс. Под конец, надев шляпу, замотав шею шарфом до самого подбородка, а иногда добавив к этому еще и темные очки, новоявленная «Грейс» выходит из дома и предстает перед людьми.
Как часто он это делает? На зимний период Грейс всегда уезжала во Флориду, мошеннику приходится играть свою роль только весной, летом и осенью. Самое трудное время — лето, когда съезжаются на отдых люди, близко знавшие Грейс. Не думаю, чтобы он показывался чаще одного раза в неделю. «Грейс» видят у деревенского почтового ящика, укрепленного у дороги; видят, как ее подвозит в своей машине Гленн Ротенберг, когда ей случается бывать в городе. Кто бы это ни был, мужчина или женщина, это, несомненно, талантливый актер. Я хорошо запомнила свой телефонный разговор с хозяйкой усадьбы, дрожащий старческий голос, причуды и капризы женщины в возрасте.
Подмена могла произойти сразу после смерти Грейс Чедвик, которую каким-то образом удалось скрыть. А может, ее тоже убили! Это было, как я догадывалась, нетрудно: подушка на лицо во время сна в кровати под балдахином — и все. Она не успела бы даже вскрикнуть. А дальше — резкое ограничение социальной активности, начавшееся еще при жизни подлинной Грейс благодаря преклонному возрасту и болезни. Все приняли это как должное. А почему бы и нет? Люди не слишком-то интересуются жизнью других людей. Эсси знала Грейс лучше, чем другие, но и она дала себя обмануть. Роза Перкинс тоже попалась на эту удочку.
Мысленно я видела, как самозванец торопливо кладет последние мазки грима. Вот фары «кадиллака» на Ти-лейн возвестили о прибытии Розы. Вот он стремительно сбегает вниз по темной лестнице; я слышу голос Розы, окликающей хозяйку; вижу открытую заднюю дверь, встречу двух женщин на затененной лужайке; вот «Грейс» ударяет гостью ниже затылка, торопливо катит ее в пруд, в стоячую тинистую воду, встает на колени и держит голову бесчувственной женщины под водой, пока она не захлебнется.
А что же полиция? Можно не сомневаться, что Фишер допросил «Грейс» с пристрастием. Заметил ли он неладное? А зачем ему было замечать? У него не было оснований подозревать обман, он увидел только то, что мошенник счел нужным ему показать: эксцентричную, выжившую из ума старуху, отвечающую на его вопросы невпопад, враждебно настроенную и требующую, чтобы полиция убиралась из усадьбы, прекратила мусорить на лужайке и загораживать подъездную дорожку.
В глубинах полицейского сознания, вероятно, живут два вопроса: первый — насколько точна полученная от свидетеля информация? И второй — как будет выглядеть свидетель в суде? В случае с Грейс Чедвик Фишер, по всей вероятности, заключил, что она не представляет интереса с обеих точек зрения, и счел за лучшее не обременять себя возней с нею.
Ну хорошо, а как обстоит дело с ее почерком, спросила я себя. Помимо всего прочего, надо ведь подписывать чеки и налоговые квитанции. Все очень просто: если она не принадлежит к числу подозреваемых лиц, полиция не будет торопиться с экспертизой; а если и принадлежит, то ведь почерк старого человека с годами становится все более неуверенным, и подделать его не составляет труда.