Убийство в доме викария
Шрифт:
— Чокнутые, не иначе! — только и сказала мисс Крэм голосом, полным недоумения и презрения. — Ну ладно, — добавила она, вздыхая. — Пожалуй, мне пора бежать. — Она встала. — Пойду сообщу доктору Стоуну, что мистер Реддинг сам признался в убийстве.
— А ему что, интересно? — спросила Гризельда.
Мисс Крэм недоуменно наморщила лоб.
— Странный он какой-то. Ничего у него не поймешь. Весь закопался в прошлое. Ему в сто раз интереснее разглядывать жуткий бронзовый нож, выкопанный из груды земли, чем
— Что ж, — сказал я. — Должен признаться, я тоже предпочел бы увидеть жуткий бронзовый нож.
Во взгляде мисс Крэм промелькнуло непонимание и легкое презрение. Потом, не один раз попрощавшись, она наконец удалилась.
— Не такая уж она плохая, знаешь, — сказала Гризельда, когда дверь за ней закрылась. — Ужасно вульгарна, конечно, но в таких больших бесцеремонных девушках есть даже что-то симпатичное. Они очень добродушные. Как ты думаешь, зачем она приходила?
— Из любопытства.
— Да, наверное. Ну, Лен, а теперь рассказывай все-все. Я умираю от нетерпения.
Я уселся и честно пересказал все, что произошло этим утром. Гризельда то и дело перебивала меня, не в силах совладать с удивлением и любопытством.
— Так, значит, Лоуренс с самого начала увивался за Анной, а вовсе не за Летицией. Какие же мы тут слепцы! А ведь именно на это намекала мисс Марпл позавчера вечером, тебе не кажется?
— Да, — ответил я, отводя взгляд.
Вошла Мэри.
— Там пришли какие-то двое, говорят — из газеты. Пускать или нет?
— Ни в коем случае, — сказал я. — Отошлите их к инспектору Слаку, в полицейский участок.
Мэри кивнула и собралась идти.
— А когда вы от них избавитесь, приходите сюда, — сказал я. — Я хочу вас кое о чем спросить.
Мэри снова кивнула.
Вернулась она через несколько минут.
— Никак от них не отвяжешься, — сказала она. — Еле отбилась, такие настырные. Слыханное ли дело, им говоришь — нельзя, а они лезут.
— Боюсь, что они нас не оставят в покое, — сказал я. — Так вот, Мэри, о чем я хотел вас спросить: вы точно уверены, что вчера вечером не слышали выстрела?
— Выстрела, которым его убили? Само собой, не слышала. А услышала бы, так пошла бы поглядеть, что там стряслось.
— Да, но… — Я вспомнил утверждение мисс Марпл, что она слышала выстрел в лесу. Я решил изменить форму вопроса: — А больше вы никаких выстрелов не слышали? Например, где-то в глубине леса.
— А, это дело другое. — Девушка замолчала. — Теперь, как подумаешь, был выстрел, был. Не выстрелы, а один-единственный. Какой-то чудной, вроде взорвалось что.
— Вот именно, — сказал я. — А когда это было?
— Когда?
— Ну да, в котором часу?
— Уж этого я вам никак не скажу. Знаю только, что после чая прошло много времени.
— А
— Нет, не могу. Я ведь без дела не сижу, кручусь по хозяйству день-деньской. Некогда мне на часы глазеть. Да и толку от этого мало — будильник каждый день отстает на три четверти часа, то его подвести надо, то завести — я никогда и не знаю, который час.
Теперь я понял, почему нам никогда не подают еду в назначенное время. Иногда обед сильно запаздывает, зато завтрак подают на удивление рано.
— Это было задолго до того, как пришел мистер Реддинг?
— Да нет, незадолго. Минут десять, самое большее пятнадцать.
Я кивнул, довольный ответом.
— Все? — спросила Мэри. — А то у меня мясо в духовке, а рис небось уже весь выкипел.
— Хорошо. Можете идти.
Она вышла, а я обратился к Гризельде:
— По-видимому, нет никакой возможности заставить ее говорить «сэр» или «мэм»?
— Я ей говорила. Она никак не может запомнить. Не забывай, она попала к нам совсем неотесанной девчонкой.
— Это я отлично помню, — сказал я. — Но неотесанные предметы не должны же вечно оставаться в первозданном состоянии. Мне кажется, можно было бы хоть немного научить ее готовить.
— Знаешь, я с тобой не согласна, — сказала Гризельда. — Ведь мы платим прислуге сущие гроши. Стоит нам ее немного подучить, она тут же от нас уйдет. Само собой. К тем, кто может себе позволить платить побольше. Но пока Мэри не умеет готовить и пока у нее такие жуткие манеры — можем спать спокойно, никто ее у нас не переманит.
Я понял, что моя жена ведет хозяйство вовсе не абы как. Оказывается, у нее имеется вполне обдуманный метод. Хотя стоит ли вообще держать прислугу, которая не умеет готовить и чуть ли вам не в лицо швыряет то тарелки, то всякие дерзости. Об этом можно было бы поспорить.
— Кроме того, — продолжала Гризельда, — сейчас ей надо прощать любые грубости. И нельзя ждать, чтобы она особенно горевала о смерти полковника Протеро — ведь он засадил за решетку ее молодого человека.
— Как, разве он посадил в тюрьму ее парня?
— Ну да, за браконьерство. Да ты его знаешь — Арчер. Мэри гуляла с ним два года.
— Этого я не знал.
— Лен, милый, ты никогда ничего не знаешь.
— Вот что странно, — сказал я. — Все твердят, что выстрел донесся из лесу.
— А по-моему, ничего странного, — сказала Гризельда. — Понимаешь, в лесу то и дело стреляют. Поэтому, естественно, когда слышишь выстрел, думаешь, что опять стреляют в лесу. Может быть, он кажется только чуть громче, чем обычно. Конечно, если находишься в соседней комнате, сразу поймешь, что стреляли в доме, но ведь Мэри была в кухне, там окно выходит на другую сторону, тебе бы тоже в голову не пришло, что стреляют в доме.