Убийство в Эй-Би-Си
Шрифт:
Конечно, никакой катастрофы не произошло. Но я негодовал, и моя ярость не находила выхода. Я покинул Мартина злой и обиженный, хотя и понимал, что веду себя по-детски. Я завелся и только того и ждал, чтобы сорвать дурное настроение на первом, кто подвернется. Тем самым я закладывал самый большой камень и, главное, подготавливал почву для чувства ответственности за убийство, быть может гораздо более сильного, чем у кого-либо, включая и самого убийцу.
3. МАЙКЛ СТРОНГ. 16.30
Конечно, жребий еще не был брошен. Мое возмущение или унижение могло достигнуть такой степени, что я решил бы уйти домой и забыть о съезде. Но я этого
И, разумеется, издатели соревнуются друг с другом, стараясь завладеть вниманием книготорговцев, которые в свою очередь жаждут найти произведения, сулящие выгоду.
Моя пятая книга должна была выйти в издательстве "Призм Пресс", и я серьезно рассчитывал, что она будет иметь больший успех, чем предыдущие, и мне не придется более ломать голову над тем, как свести концы с концами.
Наверное, утешительно сознавать, что мои книги переживут дешевки-бестселлеры ("дешевки"это стандартный эпитет, употребляемый авторами, чьи произведения не попадают в этот список) и что меня оценят после смерти, но невольно приходит на ум, что жизнь впроголодь приблизит час смерти.
Подобные соображения роились у меня в голове, и я уже собрался войти в выставочный зал, как вдруг услышал, что меня робко окликнули:
– У вас есть значок съезда с вашей фамилией, сэр?
Я принялся шарить по карманам в поисках значка, которым меня заранее снабдил мой издатель, и взглянул на обратившегося ко мне мужчину. На нем было что-то вроде формы светло-коричневого цвета с названием отеля, вышитым на левом кармане пиджака, и под ним слово "охрана". Роста он был высокого - около 6 футов, под пиджаком играли развитые мускулы. Волосы тонкие, светлые, а брови и ресницы такие белесые, что веки казались окантованными красным, а глаза - незащищенными.
– Вот, извольте, - я показал ему значок и приколол его к пиджаку.
– "Дэрайес Джаст", - прочитал он задумчиво.– Вы ведь писатель?
– Да, я писатель, - сказал я, почувствовав легкий укол.
– Я знаю вас, - проговорил он и щелкнул пальцами.– Джайлс Дивор был вашим протеже, не правда ли?
– Я помог ему с первой книгой несколько лет назад, - признался я.
– Он великий писатель. Вы должны им гордиться. Я восхищаюсь его книгой.
– Он будет рад узнать об этом, - заметил я без энтузиазма. Было ясно, что по мнению этого честного, но глупого служащего отеля, я прославлюсь тем, что Джайлс - мой протеже, но я-то вовсе не так рассчитывал войти в историю литературы!
Я поднял руку в знак прощания, но он воскликнул:
– Минуточку!– и схватил лист бумаги со стола.– Не дадите ли вы мне автограф?
Я еще не достиг такой стадии, когда у меня наперебой просили бы автографы, и потому сказал:
– Конечно.
– Он расстегнул пиджак и тщательно выбрал одну из ручек, засунутых во внутренний карман, по-видимому, самую почетную. Подавая ее мне, он сказал:
– Мое имя Майкл П. Стронг, если хотите, можно просто Майк.
Я написал: "Майку" - и спросил, стараясь не подчеркивать сарказма:
– Может быть, хотите, чтобы я подписал: "От покровителя Джайлса Дивора"?
–
– Теперь я могу идти?
– Конечно! Большое спасибо, мистер Джаст, - и он радостно помахал рукой.
4. ТОМАС ВЭЛИЭР. 16.40
Я пытался отыскать киоск "Призм Пресс". В тот момент я не сознавал, да и не мог сознавать, что жизнь человека висела на волоске и что все зависело от того, насколько я раздражен.
Несмотря на то, что в принципе я не одобрял крикливую рекламу, все же в киосках продавали книги, а я люблю книги. И как раз, когда напряженность стала спадать, мне наступили на ногу! Может быть, я сам был виноват - я не смотрел, куда иду, - притом в зале толпилось много народу и трудно было не наткнуться на кого-либо.
Но дело в том, что я болезненно отношусь к тому, что меня топчут. А все из-за удивленного взгляда, обращенного вниз, как бы говорящего: "Вы, оказывается, тут!"
И поскольку обидное фиаско с пресс-конференцией все еще мучило меня, я приветствовал возможность физической разрядки и с силой отбросил обидчика, прошипев:
– На свои ноги наступай, растяпа!
Он качнулся, удержал равновесие, смущенно уставился на меня, пробормотал: - Извини, паренек!– и пошел дальше.
"Паренек"!
Мне сорок два. Пусть я выгляжу моложе своих лет, но никто не даст мне меньше 32. Надо же - паренек!
Он автоматически отреагировал на мой рост, и успокоительное воздействие обстановки сразу прекратилось. Я снова хмурился и был зол на весь мир.
Наконец я разыскал "Призм Пресс". Томас Вэлиэр, который вместе с женой был владельцем этого небольшого издательства, - олицетворение молодого талантливого и напористого администратора. Он достаточно дружелюбен, и я хорошо относился к нему, но не в этот момент. По правде говоря, я испытал острую неприязнь, ибо на витрине не было ни одного сигнального экземпляра моей книги "Будущее - для птиц", а лишь маленькое объявление о ее предстоящем выходе в свет. Зато на прилавке лежало штук двадцать книги Джайлса Дивора "Ушедшие навсегда". Несомненно, они будут розданы крупным книготорговцам.
– Как дела, Том?– спросил я отрывисто.
– Дэрайес!– воскликнул он, заметив меня только после моего вопроса.– Прекрасно! Прекрасно! Уйма запросов насчет "Ушедших навсегда".
Выражение его лица было далеко не радостным, я бы сказал, даже унылым, но меня это не волновало. Мне самому нечему было радоваться.
– Какое мне дело до "Ушедших навсегда"? Как идет моя книга?
Готов поклясться, Том не сразу вспомнил, что в его списке есть моя новая книга.
– Трудно сказать.– проговорил он наконец.– Сигналов еще нет. Мы получим их к съезду американских библиотек.
– По-моему, моя рукопись была представлена раньше, чем рукопись Джайлса...
– Да, я помню.
Я не стал продолжать разговор.
5. ДЖАЙЛС ДИВОР (ретроспектива)
Как, черт возьми, это удалось Джайлсу Дивору? Я не мог этого понять, даже когда помогал ему работать над его первым романом. Не понимаю и сейчас. Пишет он плохо, компонует книгу неуклюже. И все же в нем есть какая-то неотесанная сила, которая сразу захватывает вас и не дает вам отложить ее. Вам хочется это сделать, но вы думаете - "ну. еще страничку", а потом - "еще страничку" и еще...