Убийство в лунном свете
Шрифт:
Эмори обратился ко мне.
— А ты точно указал расстояние, Эд? Не может ли тело находится далее, чем тебе показалось?
— Перед тем, как наткнуться на тело, — ответил я, — я как раз миновал почтовый ящик с именем Барнетта. Тело, я бы сказал, находилось на полпути от того ящика. Как раз после поворота дороги — а потом был ещё только один поворот, после чего я сразу оказался у вашего дома.
Эмори кивнул.
— Тогда всё верно: в четверти мили отсюда; как раз ещё полмили до дома Барнетта. Отличная способность оценивать расстояние для городского паренька, Эд. А, Джек?
Но
— Ничего там, Стив, не было, — сказал он. — Именно там мы глядели во все глаза — влево от дороги, как он и сказал по телефону. Мы бы и дохлого цыплёнка не прозевали. Уж поверь.
Кингмэн с ворчанием продолжал цедить вино.
— Ничего не понимаю, — сказал я. — Там было тело. — Я посмотрел на свои часы. — Полчаса назад. Уйти оно не могло. Оно было мёртвым.
— Прикасался к нему? — спросил Кингмэн.
Я покачал головой. Теперь я понимал, как опростоволосился; убедительности моему рассказу не хватало.
— Но мне не было нужды прикасаться к нему, — сказал я. — У него было разорвано горло. С такой раной невозможно оставаться в живых.
— Не нальёшь ли нам, Рэнди, ещё вина? — вмешался Эмори. Барнетт поднялся на ноги и исчез в кухне.
Вилли Эклунд подался вперёд в своём кресле; его лицо вдруг вытянулось, как у ищейки.
— Тогда, я полагаю, он валялся в приличнейшей луже крови.
Я призадумался. Помощник был прав: убитый таким образом, тот человек должен был просто плавать в крови. Но я не мог вспомнить, чтобы была кровь. Я прикрыл глаза и попытался вновь увидеть всю сцену воочию; я сумел вспомнить и смертельно-белое лицо, и рваную рану на горле, исчерна-красную в лунном свете, но лужи крови я вспомнить не смог.
— Я не заметил… не помню крови.
Рэнди был тут как тут с бутылкой вина; он наполнил стаканы.
— А может, его не там убили, — предположил он. — Может, его сбил автомобиль и протащил по дороге. А горло ему располосовало поддоном. И кровотечение к тому времени… — На сим он умолк; я видел, что Рэнди высказывается просто ради того, чтобы разрядить атмосферу в комнате, но и сам едва ли верит тому, что говорит.
— Можешь ты, Эд, показать им точное место? — спросил Эмори.
— С точностью до нескольких футов, — ответил я. — Это как раз после поворота, в нескольких шагах от купы деревьев, где я увидел… — Мне не хотелось привлекать ещё и эти свидетельства, но возможно, так будет лучше, рассудил я — рассказать всю правду вместо её части. — Где я увидел, либо мне показалось, что под деревьями что-то есть — за полминуты до того, как я наткнулся на тело.
Эмори явно заинтересовался сильнее прочих. Он же и спросил:
— Что, Эд? Что ты увидел?
Я рассказал обо всём настолько беспристрастно, насколько мне это удалось, стараясь отрешиться от всех эмоций.
После второго стакана вина Кингмэн как-то опал на своём стуле. Глаза его закрылись, словно он задремал, но я подозревал, что он притворяется, — даже больше: я чувствовал бы себя гораздо комфортнее, если бы он наседал на меня с вопросами, а не затаился, замкнув уста. Я воспринимал это — и справедливо, как показало дальнейшее, — как совершеннейшее неверие,
— Хорошо бы поблизости гастролировал цирк, — продолжал Рэнди, — и была вероятность того, что на свободу вырвалось какое-либо дикое животное — тигр, пусть даже волк. Это они способны совершить убийство, скрывшись под деревьями, когда Хантер там проходил, а затем перетащить тело на дорогу.
Вилли Эклунд взглянул на говорившего.
— Слушай, Рэнди, эта овчарка твоего брата… Она ведь способна перегрызть горло человеку.
Рэнди рассмеялся.
— Вольф? Он и кролика не обидит. Деликатнейшая собачонка из всех, что я знаю; не годится даже для охраны двора. А у Бака-то и охранять нечего. И случись туда забрести какому-нибудь бродяге, Вольф только в нос его поцелует.
— Отчего же Бак держит его всё время на цепи?
— Да чтобы он не сбежал с первым встречным. Ему только предложи забраться в автомобиль — и всё, прощай, пёсик. Не то чтобы собака была такой уж ценной — Бак отдал за него, щенка тогда ещё, десять долларов (десяток лет назад). Но теперь он бы с ним и за тысячу не расстался. Он стал членом семьи — для Бака он даже дороже меня. Наверно, не даром. Кому вина ещё?
Шериф открыл глаза и поднялся на ноги.
— Закругляемся, — объявил он. — Пошли, Хантер, покажешь нам то место, где было тело.
Эмори протянул мне руку.
— Доброй ночи, Эд. Надеюсь, утром свидимся.
— Конечно, мистер Эмори, — ответил я и вслед за шерифом и его помощником направился к автомобилю.
У машины Кингмэн сказал:
— Вилли, веди ты. — Мне он жестом велел сесть на заднее сиденье, затем влез и уселся рядом.
Эклунг завёл двигатель и направил машину в сторону города. Через плечо он спросил:
— Мне там остановиться?
— Да. Не будем парню препятствовать.
Достигнув второго поворота, Вилли поехал тише. Он остановил машину не доезжая до описанного мной места.
— Здесь, примерно? — спросил он.
— Ещё футов двадцать вперёд.
— Туда ты и пешком дотопаешь, — сказал Кингмэн. — Ступай да поищи своего покойничка, если там они водятся.
Никакого покойника не было, я и так это ясно видел в свете фар. Но я подумал, что мне удастся найти отпечатки ног либо свидетельство того, что тело волокли по земле. Сгодилась бы даже пара капель крови.
Я вышел из машины и прошёл несколько шагов, оставаясь в свете мощных фар; тень моя простиралась далеко вперёд. Я определил, что нахожусь у края рощицы, нашёл и поворот дороги. Отыскал я и нужное место — пусть с точностью до двух ярдов, — то самое место, где тогда лежало тело.
Свет фар отлично освещал местность, а потому я склонился и принялся осматривать поверхность дороги. Но она была суха и прекрасно утоптана, и если на ней и были какие-либо отметины, разглядеть их мне не удалось.
Я прошёл несколько шагов назад, поискал там; затем несколько шагов вперёд, и тогда услышал, как Кингмэн сказал что-то своему помощнику, после чего автомобиль подполз и стал рядом со мной.
— Нашёл что-нибудь? — спросил Кингмэн.
— Ещё нет.
— Залезай.
Я залез в машину.