Убийство в морге [Ликвидатор. Убить Ликвидатора. Изолятор временного содержания. Убийство в морге]
Шрифт:
— Алла Матвеевна, я работаю только с половины!
Шефиня томно воскликнула:
— Ах, Костя, я охотно уступаю!
И Тупину показалось, что милая дама охотно бы уступила не только какую-то там половину, но и целиком себя.
Леточ заметил Тупина.
— Мне кажется, что мы где-то встречались. Случайно, не в обкоме?
— Случайно, но только в областном ГАИ, где вы «песочили» начальника ГАИ за то, что сами нарушили правила движения.
— Да, да! — скис заметно Леточ. —
— Тупин! — подсказал ему капитан.
— Ну, теперь, наверное, вы уже подполковник?
— Нет, все еще капитан.
— Почему? — удивился искренне Леточ.
— В начальниках ваш ставленник.
— Подполковник Дубасов умнейший человек. И деликатный такой.
Дама исчерпала все силы, а может, и французский «парфюм» не в силах был справиться с таким запахом.
— Я выползаю на воздух, мальчики, а вы продолжайте работать. Адью!
Шатаясь, она заторопилась выйти из подвала.
Оператор закричал ей вслед:
— Алла Матвеевна, а первый кадр обмыть?
— Без меня, мальчики, без меня. Глоток в рот не пойдет. Я и так заработала на неделю потерю аппетита.
И она исчезла в темноте лестницы.
— Баба с возу, на троих легче делится. Алик, ты даже с Аллы половину снял…
— Остальное она себе снимет, — добавил мрачно осветитель.
— …Ты назначаешься нашим чрезвычайным и полномочным представителем у сестры-хозяйки. Внимательно следи, чтобы недоливы исключить.
— В решительный момент изящно подтолкни локоток мамзель — лишку и плеснет, — добавил осветитель.
— Дмитрий Андреевич, — обратился Алик к Леточу, — в каком кабинете удобнее всего поймать сестру-хозяйку?
— В темном! — опять мрачно пошутил осветитель.
— Вася, обрывася! — попытался унять друга оператор.
— В темном не советую! — подыграл Дмитрий Андреевич Леточ. — Живым не выпустит. Попытайся в третьем, он светлый.
Алик исчез, как сквозь землю провалился.
«Во, фокусник! — удивился Тупин. — Наш народ необычайный: способный и изобретательный… по части добывания спиртного».
— А почему вы Костю Аликом кличете? — поинтересовался Леточ.
— Никто его не кличет. Фамилия у него такая, — пояснил оператор. — Как у меня — Степнов, а у Васи — Петров. А у Кости — Алик. И к лицам кавказской национальности он не имеет никакого отношения. И пятый пункт у него в полном порядке.
— Дмитрий Андреевич, — напомнил Леточу о себе Тупин, — я к вам.
— Вижу, что ко мне, — недовольно поморщился Леточ. — И так весь институт гудит, как потревоженный улей.
— А что произошло? — поинтересовался оператор. — Мертвецы сбежали?
— Сбежали — это сильно сказано, но, говорят, двигались. Сторожа зарезали, дежурную…
— Дежурная
— Но действительно двигались? — насторожился оператор.
— Кто сторожа зарезал, тот их и двигал, — успокоил Тупин. — Хотел бы я узнать, кто тайну следствия разглашает. Не от своего ли друга Дубасова узнали?
— Михаил Иванович Таран не знаком с подполковником Дубасовым, — возразил Леточ. — А что, разве было по-другому?
— Вам лично это говорил Михаил Иванович?
— Не совсем лично: присутствовали еще секретарь директора, замдиректора по кадрам, замдиректора по научной работе, он сейчас замещает директора, еще подруга секретарши была там… Может, еще кто и был, да я запамятовал, прошу простить старика, память подводить стала.
— Пора садиться за мемуары! — продолжал мрачно шутить осветитель.
— Спасибо за совет! — на полном серьезе откликнулся Леточ. — Да кому нужны мои воспоминания. Новые времена — новые песни. А из моей песни слов не выкинешь.
— Но можно выкинуть песню! — отозвался осветитель.
Появился Костя Алик со склянкой спирта. Но веселья на его физиономии было мало.
— Если кто скажет, что в этой посудине пол-литра, тот пусть бросит в меня камень.
— Вместе с почкой! — не унимался осветитель Петров.
— Грабят! — ахнул оператор. — Среди белого дня. А как же локоток?
— Да у нее уже было налито! — отмахнулся Костя. — Я как бультерьер в глотку ей вцепился, но… она оказалась у нее луженой. «Таран велел дать вам только триста грамм. На троих как раз».
— А про аппаратуру ты ей сказал? — завопил оператор.
— И перечислил количество и ее качество.
— И что? — одновременно выдохнули оператор с осветителем.
— Говорит: «У нас еще не изобрели аппаратуру, которая бы плохо снимала, но хорошо пила».
— Мегера! — выдохнули синхронно оператор с осветителем.
— Ошибаетесь! — улыбнулся Костя Алик. — Очень даже ничего.
— Ничего — это пустое место! — обиделся Леточ. — Анечка у нас самая красивая девчонка в институте.
— А что, братцы! — успокоился оператор. — Все путем. Алла Матвеевна слиняла, директор картины свои объективы будет протирать бензином. Тем более, у него есть машина. Живем.
Из кофра с аппаратурой мигом появились стаканы и полукопченая колбаса. Для творческих людей Леточ с Тупиным перестали существовать.
Тупин тихо сказал Леточу:
— Не вернуться ли нам в ваш кабинет, Дмитрий Андреевич? Во-первых, нам не нальют, во-вторых, вы не пьете, в-третьих, я на службе.
— Хотите колбасы? — проявил гостеприимство оператор.