Убийство в новогоднюю ночь
Шрифт:
Мелихова села.
– Так что там у тебя? – спросила племянница.
– Ефим посылал горничную за братом.
– И что? Они давно не виделись, – равнодушно обронила Мария.
– Так-то оно так, – закивала Мелихова. – Да только Захар оставался у брата целых два часа и вышел от него довольный, как кот, тайком слопавший целый горшок хозяйской сметаны.
– О чем они, интересно, говорили? – с некоторой долей озабоченности обронила Мария.
– Об чем, об чем, – проворчала
– Ты-то откуда знаешь? Или опять краем уха слышала? – напустилась Мария на тетку.
– Мне и слышать ничего не надо было, – обиделась Мелихова, – у Захара все на роже было написано!
– Мало ли отчего он мог сиять! Не верю я, что Ефим его главным наследником сделает.
– Верю, не верю, – ехидно проговорила тетка, – Захара Ефим к себе позвал, а тебя нет.
– И не больно надо!
– Смотри, Маша! Не выпусти удачу из рук!
– Что же я, по-твоему, должна делать? – сердито спросила племянница. – Не у дверей же его спальни дежурить.
– Могла бы и подежурить. Вон Захарка к брату рвался сразу по приезде. Дианка его не пустила, сославшись на то, что Ефим спит.
– Так он на самом деле спит после процедур! Будто ты этого сама не знаешь!
– Я знаю. А Захар не знал. Вот и добился своего. Наверное, Диана проинформировала Ефима, что брат поговорить с ним хочет.
– Так ты же сказала, что Ефим за ним горничную посылал. Почему не саму Диану, коли она рядом была?
– Диана могла сказать хозяину и по телефону.
– Могла, – согласилась Мария и задумалась.
– Я тут еще на днях слышала, как Диана с нашей кухаркой разговаривала, – вздохнула тетка.
– С кухаркой?
– Да!
– И о чем же?
– Лидия Ивановна-то старше меня по годам, вот она и боится, что Ефим умрет и она место потеряет. А новое в ее годы найти трудно.
– С ее умением готовить – пара пустяков, – не согласилась Климова.
– Это мы так с тобой думаем, а сама кухарка сомневается.
– Хорошо, а чего она от Дианы хотела?
– Уверенности и хотела!
– Диана тут не хозяйка! Меня могла бы спросить, – неожиданно рассердилась Климова.
– Не скажи, – покачала головой тетка. И вдруг сказала резко: – Погоди, Машка! Не перебивай меня! А то я сама собьюсь.
– Так говори, чего хотела.
– Дианка кухарку успокоила. Сказала ей, вам, мол, Лидия Ивановна, беспокоиться не о чем. Вы по завещанию Ефима Яковлевича будете всем обеспечены. Да и новый хозяин попросит вас остаться.
– Новый хозяин? – удивленно повторила Климова.
– Да, – кивнула Мелихова.
– Может, хозяйка?
– Я на слух не жалуюсь! Отчетливо слышала, как Дианка
– Неужели и правда Ефим надумал все переписать Захару?! – переполошилась Мария.
– Только ведь пока завещания нового нет. А по старому завещанию никто не обижен.
– Откуда ты знаешь, что нового нет?
– Нотариус не приезжал.
– Вдруг ты прошляпила его приезд?
– Не могла я прошляпить!
– У меня уверенности в этом нет. Ефим всегда был хитрым. Мог всех обвести вокруг пальца.
Мелихова пожала плечами, давая племяннице понять, что верить или не верить, решать ей.
– Что же делать? – сцепила руки в замок Климова.
– Надо старое завещание сохранить, – уверенно проговорила тетка.
– Ты что же, предлагаешь убить Ефима? – дурным голосом воскликнула Климова.
– Упаси господи! – перепугалась Мелихова.
– Что же делать тогда? – Мария вскочила на ноги и забегала по комнате.
– Думать, Маша, думать, – сказала тетка и, поджав губы, сложила руки на груди.
«Ни дать ни взять Наполеон на пенсии», – подумала, взглянув на нее, племянница.
– Если Ефим все перепишет на Захара, – подлила масла в огонь Мелихова, – то потеряешь не только ты, но и Лопыревы. Да и Федотова тоже.
– Аньке до лампочки! Она за деньгами Ефима не гонится. Живет всю жизнь с мужем, как сыр в масле катается.
– Конечно, чего ей не кататься, муж-то у нее всю жизнь шишкой был.
– Теперь он на пенсии. Но они уж точно не бедствуют.
– Они да. А я горемычная всю жизнь от чужих людей завишу.
– Тетя, не ной! Мне ты родная!
– Тебе-то да. – Ольга Геннадьевна хотела уже сказать племяннице, что та и сама сбоку припека. Но вовремя прикусила язык.
Не догадываясь о мыслях тетки, племянница сказала:
– И к тебе Ефим, как к родной, относится.
– Пока жив, – вздохнула тетка. – А как не станет его?! И Сонечка моя, сиротинушка, без всего останется.
– Что ты плачешься заранее, – нахмурилась Климова, – Соньку твою без содержания Ефим не оставит. Не зверь какой-то.
– Оно так, конечно, – пожевала губами Мелихова, – но ведь Соньку не только поить, кормить, одевать, обувать надо, еще и образование девке надо приличное дать.
– Пусть учится хорошо, – отмахнулась от нее племянница, – и на бюджетное поступит.
– Тебе легко говорить, – упрекнула Климову тетка.
– Да об этом говорить вообще еще рано! Сонька твоя даже в школу еще не пошла. Сколько еще может воды утечь! А ты сейчас уже ноешь!
– Ты, Маша, только о себе думаешь! А я ведь не вечная. Мне уже семьдесят пять скоро.