Убийство в старом доме
Шрифт:
Картертон склонился над теткой и принялся ее утешать:
— Я сделаю все возможное, чтобы не заболеть и не угодить в неприятности. Не волнуйтесь, тетя, я искренне полагаю, что устроюсь там неплохо. Санкт-Петербург — красивый город; там есть театры и устраиваются балы. С крестьянами я общаться не собираюсь, ну а русские дворяне — люди вполне цивилизованные. Мне сказали, что они там все до одного превосходно говорят по-французски.
Миссис Парри была безутешна. Хотя доктор Тиббет пытался поддержать Фрэнка, она по-прежнему оплакивала судьбу племянника. Тут появился Симмс и
— Смешной старикашка, правда? — шепнул Фрэнк, кивая в спину Тиббету, который впереди нас вел к столу миссис Парри. — Ужинает у нас дважды в неделю, еще два дня играет в вист — и часто находит какой-то предлог, чтобы заехать в гости и в другие дни. Надеюсь, вы догадываетесь, что это значит?
— Он друг миссис Парри, — буркнула я, жалея, что он злословит, особенно теперь, когда нас легко могут подслушать.
— Да не бойтесь вы! — ответил мой спутник, словно прочитав мои мысли. — Старина Тиббет никогда не слышит никого, кроме самого себя. По-моему, он ухаживает за тетей Джулией. Желаю ему удачи!
Фрэнк хихикнул, а я совершенно не понимала, что в этом смешного.
— Когда вы уезжаете в Россию, мистер Картертон?
Мой спутник досадливо поморщился:
— Надеюсь, еще не скоро… Извините, если я вас обидел! Я надеялся, что вы окажетесь гораздо лучше Мэдди. Когда вы чуть не откусили Тиббету голову в ответ на его слова, мои надежды возросли. Пожалуйста, мисс Мартин, не разочаровывайте меня! — При этом он закатил глаза, скорчив шутовскую мину.
Его слова не развеселили, а заинтриговали меня. Кто такая Мэдди?
К сожалению, мой вопрос созрел, когда мы уже добрались до столовой. Пришлось его отложить для более подходящего момента.
Вскоре стало очевидно, что говорит за столом только один человек — доктор Тиббет. Звучным, гулким голосом он изложил нам свое мнение по всем злободневным вопросам. Фрэнк, однако, время от времени вставлял короткие замечания. Их оказалось как раз достаточно, чтобы доктор Тиббет не умолкал. Миссис Парри внимала каждому слову доктора богословия с восхищенным почтением. Вспомнив слова Фрэнка о том, что почтенный джентльмен ужинает здесь дважды в неделю и часто приезжает в гости, я приуныла. Поскольку миссис Парри выразила надежду, что я — хорошая собеседница, я воспользовалась первой предложенной мне возможностью, чтобы самой вступить в беседу, и спросила доктора Тиббета, находится ли его приход неподалеку отсюда.
Оказалось, что доктор Тиббет, хоть и был посвящен в духовный сан, никогда не был приходским священником — кроме краткого пребывания на посту викария в молодые годы. Почти всю жизнь он проработал школьным учителем и директором частной школы. Я решила, что он поступил благоразумно, ведь сделать карьеру на духовном поприще трудно, если у тебя нет влиятельного покровителя. Приходской священник живет лишь на то, что жертвуют его прихожане. Часто его положение немногим лучше, чем положение бедной родственницы вроде меня. Зато директор в хорошей школе — пост почетный, требующий к себе уважения, да и жалованье вполне достойное.
За то, что я посмела прервать его плавную речь, доктор решил поставить меня на место:
— Надеюсь, мисс Мартин, вы приспособитесь к порядкам этого дома и не обманете ожиданий миссис Парри.
— Постараюсь, — ответила я.
— Вам следует знать, — продолжал доктор Тиббет, бросив на меня свирепый взгляд, — что нашу дорогую хозяйку однажды уже постигло жестокое разочарование.
Я встревожилась и попыталась вспомнить, что же такого я натворила за свое недолгое пребывание в Лондоне. Чем я успела обидеть мою благодетельницу?
Фрэнк развеял мои страхи, пояснив:
— Доктор Тиббет имеет в виду не вас, мисс Мартин!
Миссис Парри ужасно сконфузилась. Она отложила в сторону вилку, с помощью которой увлеченно поглощала тюрбо, и с достоинством промокнула губы салфеткой.
— К сожалению, я еще не рассказывала мисс Мартин о постигшем меня ужасном огорчении. Решила, что лучше завтра…
— Вот как! — воскликнул доктор Тиббет, нисколько не смутившись своей бестактности. — Неприятные объяснения лучше не откладывать на потом.
— Д-да, в самом деле, — запинаясь, пробормотала миссис Парри.
Фрэнк решил вмешаться и объяснить мне, в чем дело. По выражению его лица я поняла, что самодовольство доктора Тиббета его изрядно раздражает.
— Видите ли, — обратился он ко мне, — никакой тайны здесь нет. И вообще не произошло ничего особенно страшного. Вот как было дело, мисс Мартин. До вас у тети Джулии была другая компаньонка. Ее звали Мэдди Хексем.
— Мисс Маделин Хексем, — раздраженно уточнил доктор Тиббет, видимо обидевшись на Фрэнка из-за того, что тот его перебил. — Молодая особа из провинции — откуда-то с севера, как и вы, мисс Мартин.
— У нее были превосходные рекомендации! — довольно театрально, на мой взгляд, воскликнула миссис Парри. — Она служила у приятельницы миссис Беллинг!
— Однако, — продолжал доктор Тиббет, не сводя с меня сурового взгляда, — она не привыкла к Лондону. Неумение приспособиться к жизни в большом городе и его соблазнам наложилось на ее достойную сожаления слабохарактерность и, не скрою, лживость! Не сомневаюсь, свои превосходные рекомендации она также добыла обманным путем. Она все время притворялась, мадам! Притворялась!
— Суть дела в том, — громко перебил его Фрэнк, — что мисс Хексем неожиданно пропала из дома, ни словом не обмолвившись, что уезжает. С тех пор ее никто не видел. Она ничего с собой не взяла, и вначале мы все подумали, что она стала жертвой несчастного случая. Мы сообщили о ее исчезновении в полицию. Не могу сказать, что полицейские очень старались разыскать ее… Однако вскоре оказалось, что нам вовсе не нужно было волноваться за нее…
— Она написала нам, — объяснила миссис Парри. — Дней через десять я получила от нее письмо. Не длинное, но вполне достаточное, чтобы… не скажу, что мы успокоились, но, во всяком случае, поняли, что произошло. Я очень удивилась. Хорошо, что она хотя бы разъяснила нам, почему она исчезла!