Убийство в теологическом колледже
Шрифт:
На следующее утро еще затемно Дэлглиш отправился в ламбетскую лабораторию. Всю ночь напролет шел дождь, и хотя он уже прекратился, красный, желтый и зеленый сигналы светофора, сменяясь, отбрасывали дрожащие разноцветные блики на залитую водой дорогу, а воздух пропитался речной свежестью – запахом, рожденным высоким приливом. Лондон, похоже, засыпает лишь на пару часов – с двух до четырех, – да и этот сон у него очень поверхностный. Зато теперь столица медленно пробуждалась, и, наводняя город, появлялись небольшие группки направлявшихся по делам рабочих.
Обычно материалы с места преступления из Суффолка отсылали в лабораторию судмедэкспертизы в Хантингдоне, но на этот раз она была перегружена. А в Ламбете могли сделать все вне очереди, что и требовалось Дэлглишу. В лаборатории его хорошо знали и тепло приветствовали.
Плащ высушили в лабораторном сушильном шкафу и разложили на одном из широченных столов под ярким светом четырех ламп. Чтобы избежать перекрестного загрязнения, тренировочный костюм Грегори убрали в другую часть лаборатории. Все волокна с тренировочного костюма извлекут с поверхности плаща с помощью липкой ленты, а затем изучат с помощью сравнительного микроскопического исследования. Если в ходе предварительного анализа обнаружат совпадение, тогда проведут ряд дальнейших сравнительных тестов, в том числе и инструментальный анализ химического состава самого волокна. Но все эти процедуры, которые займут значительное время, были в будущем. Кровь на анализ уже взяли, хотя Дэлглиш ждал отчета без особого волнения, не сомневаясь, что она принадлежит архидьякону Крэмптону. Теперь коммандер и доктор Прескотт искали волосы. Бок о бок, облачившись в маски и халаты, они склонились над плащом. И Дэлглиш подумал, что острый глаз – в высшей степени эффективный инструмент исследования. За пару секунд они нашли что искали. Два седых волоска запутались за медную цепочку у воротника плаща. Доктор Прескотт нежно и осторожно их размотала и положила в небольшой стеклянный лоток. Не теряя ни минуты, она изучила волоски под микроскопом с малым увеличением и с удовольствием констатировала:
– У обоих есть корни. А значит, появился неплохой шанс получить ДНК-профиль.
В семь тридцать утра два дня спустя из лаборатории позвонили в квартиру Дэлглиша с видом на Темзу. Корни волосков дали результат – ДНК принадлежала Грегори. Новость не стала для коммандера неожиданностью, но, услышав ее, он все же почувствовал легкое облегчение. Сравнительное микроскопическое исследование волокон с плаща и с тренировочного костюма выявило совпадение, но результаты заключительных тестов еще не пришли. Положив трубку, Дэлглиш задумался. Выждать или действовать не медля? Оттягивать арест он не хотел. Анализ ДНК подтвердил, что Грегори надевал плащ Рональда, а совпадение волокон могло лишь подкрепить это основное неопровержимое заключение экспертов. Можно было, конечно, позвонить в Святой Ансельм Кейт или Пирсу: оба были профессионалами и могли произвести арест. Но он чувствовал, что необходимо присутствовать там самому, и даже понимал зачем. И сам арест Грегори, и предписанные законом слова, которые коммандеру предстояло произнести, в какой-то мере смягчат боль от неудачи в последнем деле. Тогда он точно знал, кто убийца, выслушал признание, которое затем поспешно отозвали, но не добыл достаточно улик, чтобы оправдать арест. Не приехать в колледж сейчас – значит оставить что-то недоделанным, хотя Дэлглиш не до конца понимал, что именно.
Как он и ожидал, прошедшие два дня выдались более напряженными, чем обычно. Он вернулся к рабочим завалам, к проблемам, которые лежали на его собственных плечах, и к другим заботам, которые требовали его внимания, как и внимания всех старших офицеров. Полиции категорически не хватало рук. Им срочно требовались смышленые, образованные и заинтересованные люди из всех слоев населения в условиях, когда другие профессии предлагали этой пользующейся спросом социальной группе и зарплаты повыше, и престижа побольше, и стресса поменьше. Необходимо было снизить давление бюрократии и уменьшить груз канцелярской работы, повысить эффективность уголовной полиции и попытаться преодолеть коррупцию в век, когда взяткой считалась не банкнота в десять фунтов, опущенная в задний карман, а доля в огромной прибыли от незаконной торговли наркотиками.
Но теперь, хоть ненадолго, он снова поедет в Святой Ансельм. Колледж больше не был прибежищем незапятнанной добродетели и покоя, но там оставалась
День выдался холодным, и впервые коммандер почувствовал в воздухе Лондона металлический привкус зимы. Резкий и порывистый ветер мчался по центру города, а к тому времени, как Дэлглиш добрался до шоссе А12, его порывы усилились и стали более продолжительными.
Машин было на удивление мало, только грузовики, направляющиеся в порты на восточное побережье. Коммандер вел автомобиль легко и быстро, небрежно положив руки на руль и устремив взгляд вперед. Что у него было, кроме двух седых волос – этих хрупких инструментов справедливости? Хотя их должно быть достаточно. Мыслями он перенесся от момента ареста в суд и обнаружил, что репетирует дело со стороны защиты. С ДНК-анализом не поспоришь: Грегори надевал плащ Рональда Тривза. Но защитник, скорее всего, заявит, что Грегори, когда в последний раз занимался с Тривзом, одолжил плащ, вероятно, пожаловавшись, что ему холодно, и именно в тот момент на нем был его черный тренировочный костюм. Абсолютно невероятно, но вот посчитают ли так присяжные? У Грегори был серьезный мотив, но и у остальных, включая Рафаэля, тоже. Веточку, которую нашли на полу в гостиной Рафаэля, могло незаметно занести ветром, когда юноша отправился к Питеру Бакхерсту, и обвинение наверняка додумается не раздувать этот факт. Звонок миссис Крэмптон, который поступил с аппарата в колледже, – опасный момент для защиты, но его могли сделать еще восемь человек, и Рафаэль в их числе. И потом, есть факты, которые указывают на мисс Беттертон. У нее был мотив, была возможность, но вот хватило бы у этой женщины сил, чтобы орудовать тяжелым подсвечником? Теперь уже не узнать: Агата Беттертон мертва. Грегори не обвиняли в ее убийстве, как не обвиняли и в убийстве Маргарет Манро. Ни по одному делу не было достаточно улик, чтобы оправдать этот арест.
Он доехал меньше чем за три с половиной часа. С конца подъездной дороги он увидел просторы бушующего моря, испещренные белыми бурунами вплоть до горизонта. Он остановил машину и позвонил Кейт. Примерно за полчаса до этого Грегори ушел из коттеджа и теперь гулял по пляжу.
– Жди меня у прибрежной дороги и захвати наручники, – сказал Дэлглиш. – Может, они и не понадобятся, но я не хочу рисковать.
Через несколько минут Кейт уже шла к нему. Она молча села в машину, а он так же молча развернулся и поехал к лестнице, ведущей на пляж. Теперь они видели Грегори, одинокую фигуру в твидовом пальто до щиколоток с поднятым от ветра воротником: он стоял рядом с одним из гниющих волнорезов и смотрел на море.
Галька хрустела у них под ногами, а внезапный сильный порыв ветра заставил пригнуться; ветер вцепился им в куртки, хотя его завывания были едва слышны за ревом бушующего моря. Волна за волной с грохотом разбивались о берег, взрываясь мелкими брызгами, кипя вокруг волнорезов и заставляя клубки пены плясать и крутиться на высоком галечном берегу переливающимися радужными пузырями.
Бок о бок они шли к застывшей фигуре, а Грегори, развернувшись, смотрел, как они приближаются. Когда их разделяло всего ярдов двадцать, он неторопливо ступил на край волнореза и прошел его весь до последнего столба. До беснующегося моря оставалось лишь два фута вперед и меньше фута вниз.
– Если он свалится в море, – сказал Дэлглиш, – звони в колледж. Скажи, что нужны лодка и «скорая».
Потом, так же неторопливо, он взошел на волнорез и направился к Грегори. Коммандер остановился футах в восьми, и двое мужчин оказались лицом друг к другу.
– Если пришли меня арестовать, так давайте, вот он я, – громко крикнул Грегори, но Дэлглиш едва мог расслышать его слова сквозь грохот моря. – Только придется подойти поближе. Разве вы не должны произнести весь этот нелепый вздор о праве хранить молчание? Я так понимаю, у меня есть законное право его выслушать.