Убийство в Венеции
Шрифт:
— Ты хочешь сказать, что она сама не была уверена? Что все это придумано?
— Нет. Она была там со своей собакой. Не могла заснуть, пошла прогулять собаку и увидела Андерса с другим мужчиной. Она подумала, что он гомосексуалист, потому что они стояли там и обнимались. Казалось, будто они целовались. Так что она тут же повернулась и ушла к себе, так и не увидев лица человека, за которого держался Андерс. Но фигуру и осанку, то, как он держал голову, она запомнила. И этого было достаточно.
— Понимаю.
— Пожалуй. К тому же я подготовил почву своей послеобеденной шарадой, так что он уже был испуган.
— Но почему ему надо было все же убивать Андерса?
— Потому что он боялся, что Андерс расскажет о том, что знал. Этого он не мог допустить. Но, по правде говоря, сам-то я думал сначала, что в этом была замешана Элисабет и что именно она стояла за всем этим.
— Я тоже так думала, — серьезно сказала Барбру. — Я подумала, что она использовала Андерса, а потом избавилась от него, когда он стал не нужен.
— Но это не так. Нет, убийца встретил Анну Сансовино благодаря Элисабет. Он увидел картину в Слагсте и понял, что это нечто большее, чем мерзкая старая копия, повешенная на отшибе, чтобы не пугать детей и прислугу. Он ведь был искусствоведом не для забавы. Но он не хотел втягивать в это дело Элисабет по вполне объяснимым причинам. Поэтому он заинтересовал Анну, намекнув, что это картина Рубенса. Ее мафиозный клиент тут же загорелся желанием заполучить полотно. Но он требовал гарантий, так что Андерса пришлось использовать как эксперта.
— Разве Андерс не узнал бы его, несмотря на то, что он был в маске? Во всяком случае, разве не узнал бы голос?
— Несомненно. Поэтому они использовали шведские контакты, которые Анна получила по рекомендации из Италии. К тому же они хотели, чтобы Андерс влип как можно сильнее.
— Для чего?
— Ну, чтобы Андерс понял, что ему лучше быть тише воды в случае, если картина вдруг появилась бы на рынке. Кто поверил бы его историям о ночном похищении и прочем? Но Анна слегка перестаралась.
— Ты имеешь в виду то, что она появилась тогда перед ним?
— Именно. И она действительно была очень похожа на Весну Боттичелли.
— Но поскольку Андерс встречал Анну с Элисабет, он знал, кто она? Об этом он тебе никогда не говорил?
— Нет. И я понимаю, почему. Он исходил из того, что за всей этой историей стоит Элисабет. А он любил ее. Именно поэтому он и хотел убедить меня в том, что все рассказанное мне в самолете — плод лишнего стакана и путанных сновидений. Но когда он понял истинную взаимосвязь, он стал им опасен.
— А когда он понял, что это не Элисабет, было не трудно вычислить компаньона Анны.
— Правильно. Но деньги, которые он получил за молчание,
— А ты думаешь, он не был в этом замешан?
— Нет, конечно. Ты помнишь того типа с черными глазами, который пытался купить у меня уже проданное бюро и которого ты видела в музее в тот день, когда Андерс так разволновался?
Барбру утвердительно кивнула.
— Стоит ли удивляться, что Андерс был так испуган. Потому что тот рассказал Андерсу, что Леонардо посылал наркотики в Стокгольм через мою лавку и что Андерс — связующее звено и даже инициатор всей аферы. Он знал нас обоих и свел вместе. Так что если Андерс расскажет полиции о картине и о том, что с этим связано, то полиция получит в свое распоряжение материалы о контрабанде наркотиков. К тому же он купил Бакку за огромные деньги, и это тоже свидетельствовало не в его пользу.
— Понимаю, — проговорила она, глядя в мягкий свет стеариновых свечей. — Андерс был, конечно, до смерти напуган. Неудивительно. Но что делал этот тип у кладбища в Вибю? Ты рассказывал, что видел его там. Этого парня с черными глазами.
— Возможно, он был там с той же целью, что и убийца. Но ему не пришлось вмешиваться. Работа была сделана другим и почти безупречно.
— Теперь я опять не понимаю. Почти безупречно?
— Тебе не приходилось слышать о «лупара бианка», о белой смерти? — Она недоуменно покачала головой.
— Это мафиозное выражение, означающее смерть без тела и погребения. Кто-то просто исчезает, как дым. С этой точки зрения утонуть в результате несчастного случая — почти одно и то же.
Вздрагивая от озноба, хотя и был теплый вечер, Барбру пригубила красного вина.
— Мне кажется, что, рассказав мне свою историю в самолете, Андерс подсознательно хотел застраховаться. Застраховать свою жизнь. Он хотел, чтобы кто-то знал, как обстояло дело на случай, если с ним что-то случится.
— А кто занимался контрабандой наркотиков? Убийца?
— Косвенно. Потому что картину оплачивали наркотиками, и он следил, чтобы груз приходил к нужному человеку. Это было в его собственных интересах. Он использовал меня и мою лавку, потому что знал, что Андерс познакомил меня с Пичи. Но сам он никогда не притрагивался к наркотикам. За исключением того раза, когда он подложил ЛСД в стакан Андерса, чтобы тот отключился и чтобы после вскрытия полиция могла за что-то зацепиться. Алкоголь и ЛСД могли объяснить и ночное купание, и смерть в холодной воде.