Убийство в закрытой комнате. Сборник рассказов
Шрифт:
Девушка, кивнув, вытащила из шкафа мешковатую кофту, принадлежащую, похоже, Лизиной матери, и накинула на себя. Тем временем хозяйка принесла круглое зеркало и пару свечей. В их мерцающем сиянии Димке вдруг почудилось, что какое-то темное, недоброе существо тянется к Алинке со спины, обнимает ее за плечи.
— Может, не надо? — выпалил он. — Гадания — чушь.
— Чушь, — согласился Вадик. — Так чего бы не развлечься, раз ей приспичило?
Спорить было глупо, и Димка молча покинул помещение вместе
— Мы на воздух, — заявил Рашид. — Будем пока в саду.
Динара уже послушно надевала дубленку.
— Они, наверное, считают: если выйти из дома, грех их не коснется, — предположила Лиза, едва брат с сестрой скрылись из виду, — Мусульмане жутко упертые.
— Для них обмануть неверного — не грех, — хмыкнул Вадик, — Или убить. За убийство неверного попадешь в рай с голыми девками. Ни фига себе религия, да?
— Христианство тоже странное, — не удержался Димка, — Вам запрещают вызывать нечистую силу, а вы пытаетесь.
— Не мы, а Алинка, — отрезала Лиза, — С нее и спрос. Ладно, пойду пока, суну посуду в мойку.
Оставшись вдвоем, парни смолкли, однако тишина длилась недолго. Через несколько минут из соседней комнаты раздался грохот, кажется, там уронили что-то тяжелое.
— Эй! — осторожно позвал Димка, — Что там у тебя, Алинка, а?
Вместо ответа он услышал неестественный, почти весело прозвучавший крик:
— Нет! Уйди, уйди! Нет! Нож, убери нож! Уйди!
И снова грохот.
Димка сам не заметил, как оказался у двери, рванул… Черт, не поддается!
— Там крючок изнутри, — пролепетала вернувшаяся в комнату Лиза. — Эта дура заперлась!
Жалобные вопли не прекращались. Димка с Вадиком и вбежавший Рашид что есть силы ударили по двери — и та, наконец, распахнулась.
В полутьме Димкиным глазам предстало жуткое зрелище. Бесконечная вереница одинаковых нелепых фигур, отражающихся в зеркалах: длинные тонкие ноги, бесформенное туловище в нелепой кофте и склоненная, словно надломленный стебель, шея.
А главное — ярко блеснувший нож, вонзенный прямо в спину.
Бестрепетно вскрывавший трупы будущий медик Дима почувствовал, что теряет сознание. Потом снова раздался стон, совсем другой, тихий, больше похожий на вздох:
— Ах! — И сознание к нему вернулось.
Димка подскочил к Алинке. Девушка, боком навалившись на подлокотник, полулежала в кресле, губы открыты в изумлении, глаза широко распахнуты. Она жива, жива, жива…
— Не трогай нож! — шикнула Лиза, — Отпечатки!
Какие отпечатки, о чем она? Димка не понимал ни слова, взбесившийся пол шатался под ногами, омерзительные рожи скалились из темноты.
Однако стоило бросить взгляд на рану, как все переменилось. Не стало Алинки-балеринки и влюбленного в нее растерянного идиота, возникли
Димка не только отлично знал теорию, но и подрабатывал вечерами в приемном покое больницы санитаром. Профессиональные навыки разом вернулись, руки автоматически принялись проверять дыхание и пульс, а мозг анализировал. Так, так… что в данной ситуации следует предпринять для спасения пострадавшего? Увы, ничего. Девушка мертва, и ее не воскресишь. Причем удар нанесен мастерски — крови почти нет.
— Шайтан убил ее? — В тоне Динары сквозил деловитый интерес. — За грехи, да, Рашид? Но теперь он ушел, да? Мне можно не бояться?
— Сама ты шайтан! — огрызнулась Лиза. — Какой-то псих влез в окно.
— Нет, — тихо возразил Рашид, — Мы смотрели на окно этой комнаты. Никто в него не лез.
— Прячется в шкафу! — в ужасе завизжала Лиза.
Вадик, не проронив ни звука, включил электричество и рывком распахнул дверцу шкафа. Никого — исключительно одежда. На всякий случай он даже прощупал ее. Затем шатающейся походкой приблизился к окну, дернул за ручку.
— Оно очень туго открывается, — объяснила Лиза, — Давай я.
Повозившись, девушка отодвинула раму.
— Снег внизу нетронутый, — глухим голосом произнес Вадик. — Там действительно никого не было. Посмотрите, пожалуйста. Вдруг у меня глюки?
Димка перегнулся через подоконник. Странное спокойствие не покидало его. Он по-прежнему был не собой, а посторонним опытным человеком, которому требовалось разобраться в ситуации. Настоящему Димке положено биться в истерике, а этот, чужой, умудряется размышлять.
Подобное раздвоение он испытывал лишь однажды, на похоронах отца. «Мальчишки — бесчувственный народ», — осудили его родительские друзья. А двенадцатилетний Димка (точнее, временно занявший его место незнакомец) понимал, что нужно не рыдать, а действовать. Не для того, чтобы уменьшить боль утраты, — это невозможно. Цель была настолько иррациональна, что он стеснялся признаться даже себе — и тем более произнести вслух. Просто смерть веселого, редко болевшего мужчины так нестерпимо несправедлива, что Димке захотелось отдать все силы, лишь бы справедливости стало хоть немного больше, а безвременных смертей немного меньше.
В тот давний день он решил стать врачом — и ни разу потом не пожалел. Так и сейчас откуда-то извне пришла твердая убежденность: пусть Алинку не воскресишь — но ее убийца должен быть найден и наказан. Обязательно!
Поправив очки, Димка высунул голову в окно и убедился: снег внизу и на подоконнике нетронутый. В стороне, на расстоянии нескольких метров, обрываются две цепочки следов.
— Тут стояли мы с Динарой, — указал Рашид, — Зачем мы только туда пошли, зачем не остались с вами? Теперь нас посадят.