Уборщица из Любимовки
Шрифт:
А то, что есть дочь и вовсе внесло огромные необратимые изменения в мои мысли.
Нужно только пойти туда и всё решится.
––
Освежился, переоделся и спустился в ресторан. Там уже все сидят, ужинают. Эви надула губы после того, как она стучала в мой номер, а я приказал ей через дверь, спускаться в ресторан без меня. Мне с моими мыслями она в тот момент никак была не нужна.
В зале ресторана людей не густо, кроме нашего, пара столов занято.
– Присаживайтесь, только вас и ждём, –
Я сел. Подошла официантка, сделал заказ.
Дальше разговор пошёл о местах, которые мы сегодня посетили. Долго обсуждали и спорили за каждое конкретное место. Только мои мысли неосознанно сами собой без конца возвращаются в Любимовку.
После ужина все разошлись по своим номерам.
Мы с Эви идём по коридору. Наши номера рядом. Она подошла к двери своего номера, остановилась, призывно глядя в мои глаза. Потянулась, положила ладонь мне на грудь.
– Спокойной ночи, – я шагнул, чтобы пройти мимо.
– Не зайдёшь? – она разочарованно выдохнула, обдавая меня парами выпитого шампанского.
– Устал сегодня, завтра опять тяжёлый день.
– Когда тебя это останавливало? – снова недовольно надула губы.
– Отдыхай, – я пошел дальше.
Она раздражённо хмыкнула, открыла свою дверь, вошла в номер и с шумом её захлопнула.
Я подошёл к своей двери. Остановился. Постоял немного. Посмотрел в одну сторону пустого коридора, затем в другую.
Повернулся и пошел обратно, в направлении лестницы…
Глава 4
Люся
Когда мы с Маней шли в магазин, мимо нас проехала белая, большая машина. Снова в сердце что-то сжалось. Я почувствовала – он там. Мишка там. Он видел меня. Но… не остановился.
Не узнал?
Конечно. Зачем ему я?
Зачем ему Маня?
Зачем ему какие-то ,,деревенские, с которыми одни проблемы,,.
Так говорила его горячо любимая мамочка – С вами деревенскими одни проблемы. Дай вам палец, вы и руку откусите.
Понятно, почему он меня не узнал. Это тогда я была глупая дурочка, верила в сказки про принца, а теперь, давно всё поняла. Два раза повторять не нужно.
После магазина, где, кроме всего прочего я, конечно же, купила маленький шоколадный батончик Мане, мы вернулись домой.
– Что-то ты какая-то грустная? Случилось чего? – мама подозрительно смотрит на меня.
Она чувствует все мои настроения и Машкины тоже.
– Нет, – достаю из пакета продукты, рис, гречку, перловку овсянку и макароны.
– А такое ощущение, что случилось, – мама прищурилась, взяла пакеты с крупами и положила в шкаф, снова на меня обернулась, – не заболела, бледная ты?
– Не заболела, – говорю, а сама чувствую, чем больше она допытывается, тем сильнее хочется всё рассказать.
–
– Просит ведь…
– А аллергия не спросит, придёт, – строго сказала мама, в прошлый раз не помнишь, как обсыпало.
– Это другой батончик. Не от всего же её обсыпает, что ж теперь ребёнку и конфеты не есть, – намекаю на то, что в моём детстве конфет вообще не было.
– Да какая разница. Ладно, давай, переодевайся, пошли на огород.
Я пошла переодеваться.
Весь вечер мы провели на нашем огромном огороде. Работы там всегда куча. Пока жарко днём не выходим, а позже когда солнце немного затухает и склоняется к западу, идём цапать и поливать.
У нас тут много чего насажено. Мы с мамой почти всё сами выращиваем, чтобы потом весь год на своих овощах и фруктах. Магазинное не покупаем. Всё своё – натуральное. Маня тут же недалеко крутится. Одну её дома не оставляем, боимся, чтобы не полезла куда-то и не нашкодила. Сколько раз уже было.
Домой вернулись уже к сумеркам. Помылись в уличном душе, под нагретой за день водой. Переоделись в свежее. Начали к ужину на стол собирать.
За окнами стемнело. Только сели ужинать, Полкан разгавкался. Когда чужак у калитки, он гавкает по особенному. Зло, агрессивно. На то он и собака, чтобы дом охранять и чужаков отпугивать. Если что и цапнуть может. Он такой.
– Кто это ещё на ночь глядя? – мама в окно выглянула, присмотрелась в свете уличного фонаря, – Парень какой-то. Приезжий. Из начальства что ли? Заблудился или чего?
У меня так внутри всё перевернулось.
– Пойду, спрошу, чего он у забора околачивается, – мама обернулась, глянула на меня подозрительно и вышла…
– –
Миша
Вышел из гостиницы, на стояку, к минивену. Обернулся на окна. Собственно, какая разница, если кто и увидит – не их дело.
Срок километров до Любимовки преодолел быстро. Дорога тут пустая, гнал под сто сорок.
В деревне поехал сразу по той самой улице, где Люда с девочкой шла, в надежде на то, что как-то пойму, какой тут дом.
Проехал туда-сюда. Со всех сторон собаки лают. Дома какие-то все одинаковые, деревянные, старые, кроме пары каменных.
Стемнело давно трудно понять, куда ехать, где искать, у кого спрашивать.
На дороге появилась пара местных мужиков. Я направил машину, поравнялся с ними, остановился и они остановились. Два пожилых дядьки. Лица тёмные, сморщенные, а глаза весёлые. Мужики смотрят сквозь стекло, улыбаются. Я нажал на кнопку, чуть опустил стекло.
– Ты покуда? Заплутал, что ли, сынок? – дядька вдохнул в салон горячего терпкого перегара.