Убойная сила (Кровник - 2)

Пучков Лев Николаевич

— Ну и чем же вы их собираетесь глушить? — не выдержав, поинтересовался я.

Полковник покосился на меня, досадливо крякнул, и, вытащив из лежащего на столе портмоне десять сотенных купюр, веером бросил их мне на колени.

— Вот, — он потыкал пальцем в сторону денег, — вот ими, родимыми, и буду.

— Так вы что — собираетесь подкупить персонал станции? — Я пренебрежительно фыркнул и укоризненно покачал головой. — Там что — одни ханыги работают? Тут же как раз на четыре ящика паршивой водки владикавказского разлива! Или нонче труд связистов

упал в цене?

— Я дал «лимон» начальнику смены. Чего он будет на него покупать — его проблемы. Но с 10.00 до 10.10 завтра станция функционировать не будет. Это я тебе гарантирую… — вот что пообещал мне полковник.

И я поверил ему, успокоился. Но это было вчера, и довольно поздно. А сегодня, с самого утра — говорят же, утро вечера мудренее! — меня активно грызли сомнения… Да, десять минут — это, конечно, мелочь. И за «лимон», собственно говоря, можно чего-нибудь там замкнуть, отключить, отсоединить… Однако ежели этот начальник смены вдруг в последний момент передумает, страшно подумать, что может случиться. Тщательно разработанная полковником схема рухнет, и тогда мне придется экстренно рожать новый план, который, как это всегда случается при авральной работе, грозит серьезными изъянами.

— Ты не можешь быстрее шевелиться?! — нетерпеливо крикнул я, выбираясь из «Чероки». — Время поджимает!

— Мне еще нужно десять минут, — величаво и невозмутимо прорычал в ответ Барин, аккуратно подрезая ветку акации. — Спешка нужна при охоте на блох — сам знаешь! — И опять вытянул губы трубочкой. Наверно, как всегда в моменты сильной увлеченности, мурлыкает какую-нибудь оперетту — из-за рева компрессора не слышно.

— Интеллигент фуев! — недовольно пробурчал я, забираясь обратно в машину и вновь прикладываясь к биноклю.

В километре от меня, на высоком лесистом холме, располагался небольшой колбасный завод, который вот уже год принадлежал лично Лабазу. Своеобразное средство для защиты себя от случайностей — запасной вариант. Вдруг судьба повернется задом и вышибет из высокого кресла главаря коридорной группировки? Недвижимость, она и в Африке недвижимость.

Заводик был обнесен стандартным бетонным забором, который располагался значительно выше точки моего нахождения. Поэтому рассмотреть, что там происходит внутри, не представлялось возможным.

Однако это обстоятельство в данный момент меня не волновало. Я прекрасно знал, что на заводе вот уже третьи сутки маются от скуки «быки» Лабаза, объединенные вторым человеком группировки — Гарриком Новрузовьш по кличке «Мамед». В данный момент меня беспокоили лишь заводские ворота. Если не случится никаких досадных недоразумений, эти ворота вскоре должны распахнуться настежь. Спустя минуту после того, как они распахнутся, здесь можно будет снимать наикрутейший фильм в стиле «экшн». Тьфу, тьфу, тьфу через левое плечо…

Группировка бездействовала. Оказавшись перед лицом опасности. Лабаз принял единственно верное на первый взгляд решение: собрал своих людей и заставил их пребывать в готовности № 1 для

отражения внезапного нападения. А поскольку нахождение в усадьбе Страдникова полусотни вооруженных до зубов головорезов могло вызвать нездоровые толки, Лабаз оставил при себе только полтора десятка человек — самых преданных и верных. Остальные отдавливали ягодицы на колбасном заводике, расположенном в пригороде, в двадцати минутах езды от усадьбы главаря, и ждали команды.

— Молоток, — похвалил Лабаза полковник вчера вечером. — Все-то ты продумал, все рассчитал… Главное сейчас — отсидеться. Через три-четыре дня покровители утрясут вопросы с «центровыми» авторитетами и тогда все опять пойдет по-прежнему. Так он предполагает… Только вот забыл он, что группи-ровщик предполагает, а полковник располагает…

В настоящий момент полковник, оснащенный переносным комплектом радиоаппаратуры, имел все исходные данные для проведения акции. Сидя на крыше недостроенной шестнадцатиэтажки, торчавшей в северо-западной оконечности города, он руководил оттуда ходом событий.

А моя команда неторопливо копошилась на небольшом участке шоссе, пролегающем в пустынном пригороде Стародубовска, в километре от колбасного заводика. Все мы были выряжены в монтажные шлемы и такого же яркого колера жилетки, реквизированные накануне из простаивающего по причине хронических неплатежей ДРСУ № 24. На мой взгляд, сцена ремонта участка дороги была обставлена довольно правдоподобно. С обеих сторон стояли рогатки и шлагбаумы, увенчанные впечатляющими знаками «ОБЪЕЗД» с кривыми стрелками снизу. Справа по ходу движения в город мощно тарахтел компрессор, нагнетая давление в отбойные молотки, весело трясущиеся в могучих руках Лося и Севера.

Немногочисленные машины, следующие в город, притормаживали перед знаком «ОБЪЕЗД» и осторожно огибали по буеркам ремонтируемый участок. Водилы что-то негодующе кричали — компрессор всех их глушил — и возмущенно стучали ладонями по баранкам. А еще они косились на Барина и удивленно округляли глаза.

Негодование водителей было вполне понятно: шоссе в этом районе одно, другой дороги в город нет, а давать по грязи крюка в триста метров — занятие не из приятных, сами понимаете. И удивление при виде телодвижений Барина тоже вполне закономерно: полагаю, не часто попадаются дорожные рабочие, которые любовно постригают инженерными ножницами насквозь пропыленные придорожные кусты. В Европе — там да, там такое бывает. А у нас…

Я ласково улыбнулся очередному водиле и приветственно помахал рукой. Ничего, ребята, скоро мы уберем эти мерзкие шлагбаумы — буквально за шесть секунд. Вчера Лось и Север тренировались — рекорд 8 секунд. Но когда адреналин шарахнет в кровь, человек — если он настоящий боец — начинает работать гораздо быстрее. И не надо удивляться Бариновой увлеченности — он действительно занят любимым делом. Только дело это никаким боком не касается садоводства. Барин устанавливает радиоуправляемые мины и должен уложиться за десять минут.