Участь Эшеров
Шрифт:
— Не притворяйся, будто ты сильно взволнован, — глухо сказала Кэт. — Это тебе не идет.
— Но я и правда беспокоюсь! Думал, ты покончила с наркотиками! После того, что случилось в Японии…
— Что ты делал в моей Тихой комнате? Никто, кроме меня, туда не заходит.
— У меня был приступ. Я не обыскивал твою комнату, если ты это имеешь в виду.
— И что теперь? — Она вздрогнула и посмотрела на Рикса. — Пойдешь к папе?
— Я сказал — нет. Но тебе нужно помочь, Кэт! Героиновая зависимость —
Она рассмеялась. Это был шелковистый смех, но он неприятно резанул по нервам.
— Все правильно. Запереть меня в больницу. В этом весь смысл? Тогда вы с Буном сможете бороться за наследство, и под ногами не будет путаться малышка Кэт. Все тот же старина Рикс, такой же предсказуемый. Мои братья всегда не ладили и так пихались локтями, что оттолкнули малышку Кэт в сторону. Она спряталась в свою скорлупу и долго-долго там оставалась.
Кэт улыбалась, а ее щеки и лоб искрились от пота.
— Но малышка выросла, — прошептала она, — и теперь моя очередь работать локтями. Я всегда хотела заправлять делом, Рикс. Я занялась модой, потому что это было просто, да и мама поощряла меня. Но самое главное, я хотела доказать, что могу нести ответственность и знаю, как обращаться с деньгами.
— Никто никогда и не сомневался, что ты умна. И, бог свидетель, ты сделала больше денег, чем мы с Буном, вместе взятые!
— Так почему, — сказала Кэт, напряженно глядя на него, — ты не смог просто меня полюбить?
— Что-о? Я очень тебя люблю! Не понимаю, с чего…
— Я позволила им найти наркотики тогда в Токио, — продолжала Кэт. — Потом позвонила домой и попросила тебя приехать и помочь. Мне не были нужны ни папа, ни Бун, ни адвокаты. Но ты не приехал. Ты даже не позвонил, чтобы спросить, все ли со мной в порядке.
— Я знал, что папа и Бун привезут тебя домой! Кроме того, я мало чем мог тебе помочь!
— Ты никогда и не пытался, — тихо сказала она. — Я так любила тебя, когда мы были детьми. Бун мне безразличен.
Именно тебя я любила больше всех. Но ты не уделял мне внимания. Был слишком поглощен ненавистью к папе и Буну за их козни. А позже, когда мы стали подростками, ты был вечно занят своими делами.
— Я всегда уделял тебе внимание! — запротестовал Рикс, но, еще не договорив, понял, что лжет. Разве он прислушивался к сестре? Даже когда они вместе отправились на прогулку, он манипулировал ею, чтобы поехать на кладбище. Он лишь использовал ее как пешку в своей борьбе против Буна и Уолена. Да еще, не считаясь с ее чувствами, заставил ее шпионить за Маргарет.
— В детстве ты был счастлив. О тебе, по крайней мере, заботились Эдвин и Кэсс. Мама покупала мне платья и куклы и отправляла играть в мою комнату. Папа иногда сажал меня на колени и проверял мои зубы и ногти. Ну ладно…
— Возможно, я не лучший брат на свете, — сказал Рикс, — но это, черт возьми, никак не относится к твоим героиновым инъекциям!
Она пожала плечами.
— Наркотики появились, когда у меня было агентство.
Я начала с транквилизаторов, так как не хотела, чтобы приступ застал меня врасплох. Потом, забавы ради, пробовала ЛСД, пи-си-пи, кокаин — все, что под руку попадалось. Героином колоться я начала по другой причине.
— По какой? — настаивал Рикс.
— Хотела узнать, что наркотики могут со мной сделать. — Она провела пальцами по гладким щекам. — Что ты видишь, глядя на меня, Рикс?
— Прекрасную женщину, за которую я сейчас очень беспокоюсь.
Она сделала шаг к нему.
— Я видела других прекрасных женщин, которые пристрастились к наркотикам. За пару лет они превращаются в развалины. Посмотри на меня хорошенько. — Она провела пальцем под глазами. — Заметны ли морщинки, Рикс? Следы дряблости? Видишь ли ты хоть намек на то, что мне тридцать один, а не на десять лет меньше?
— Нет. Потому мне и непонятно, зачем нужен героин. Для того, кто так тщательно о себе заботится…
— Ты не слушаешь! — зло сказала она. — Я никогда не заботилась о себе, Рикс! Я просто не старею!
— Тогда благодари Бога за хорошие гены! Не пытайся себя убивать!
Она вздохнула и покачала головой:
— По-прежнему не слушаешь! Говорю же, я хотела узнать, как героин подействует на меня. А он не подействовал. Почему, Рикс? Почему мое лицо совсем не меняется?
— Знаешь, сколько женщин готовы пойти на все, лишь бы выглядеть так, как ты? Опомнись! Если думаешь, что я отдам дурь и позволю продолжать эти дурацкие эксперименты над собой, то ты сошла с ума!
— Я достану еще. Всего-то и надо — съездить в Эшвилл.
— Ты совершаешь медленное самоубийство, — мрачно сказал Рикс. — И я не собираюсь наблюдать за этим со стороны.
— Неужели? — Она подняла брови и издевательски улыбнулась. — Мое самоубийство прекрасно вписывается в твои планы. Ты ведь хочешь прибрать к рукам поместье и дело.
Я видела твое лицо, когда ты держал трость. Зачем еще тебе приезжать домой? Не ради папы, не ради мамы и, конечно же, не ради нас с Буном. Притворяешься, будто тебе неинтересен семейный бизнес. А сам пытаешься вызнать, как настроены Бун и я. Рикс, я тебя насквозь вижу.
— Ты заблуждаешься.
Рикс был уязвлен обвинениями, но видел, что Кэт составила твердое мнение о нем, и тут уже ничего не поделаешь.
— Да? — Она шагнула вперед и была теперь от него примерно в футе. — Тогда посмотри мне в глаза и скажи, что можешь отказаться от десяти миллиардов.