Участковая для нечисти
Шрифт:
– Подыграть?
– Да. Ты же хозяин речной. Ты же все умеешь, все в реке тебе подчиняется. Хозяин лесной может на своей территории плохого человека закружить. Хорошего - вывести или дорожку до богатого места указать. Ты же чаще с рыбаками имел дело, вот и скажи мне. Есть ли какой наговор, обращающийся к речному хозяину, который клев увеличивает?
– Есть, конечно! Только это тебе, матушка, зачем? Ты и без шепотков на зависть рыбку то ловишь!
– Да не мне он нужен! Тут в другом дело. У нас два села рядом расположены. Большие Луки и Малые Луки. Заложены они были двумя родными братьями. Еще в веке барства да крепостничества не поделили они что-то, вот село на село
– Матушка…
Водяной открывал и закрывал рот, не находя слов. Лида плутовски улыбалась.
– Я кому надо словечко шепну, мне привлечь внимание помогут. А ты со стороны Хмарного озера не подведи. Договорились, хозяюшко?
Вместо ответа водяной низко поклонился и ушел под воду.
– Организовывать помчался, старый плут, - вздохнул леший.
– И ты не вздыхай, лесной хозяин. Тебе до осени фора есть. Там два лагеря будут - мужики в основном по грибы, а бабы с детьми по клюкву да бруснику. Надо будет присмотреть, чтоб змей не было, да чтобы блудили только указанные группы.
– Блудили? Не понимаю, матушка.
– Крутить и ворожить группу нужно будет ту, в которой будут люди, заветные слова знающие. Понял меня, хозяюшко?
На этот раз дара речи лишился леший.
Лида рассмеялась и занялась своим чаем, оставив лесного хозяина думы думать.
И уйдя в свои мысли, перепугано вздрогнула, когда он вдруг заговорил:
– Прости, матушка, дураков старых. Ты же на нас обиделась, что мы про перевозчика рассказывать не стали. Так я тебе сейчас все расскажу!
Лида подняла голову, глядя на лешего с долей неверия.
– Перевозчик живет на два мира, бродит где-то посреди между ними. Ни реальному не принадлежит по сути, ни полуночному. Дела ему приписывают недобрые. А чем он в действительности занимается, никто не знает. Нас вот с водяным он из беды вытащил. Сюда перенес. Не по своей воле, правда. Ему кто-то заказал наш перевоз. Собственно, в его работу это как раз и входит. Доставка товаров и их продажа.
– Продажа?
– Свои товары он продает лишь с полуночи до рассвета. Вещи это не простые, а все до одной заговоренные. Купишь у него что-то, глядь, а при свете дня этот предмет другим прикидывается. Купишь нож древний, окружающие гребень видят. Купишь скатерть-самобранку, она при чужих салфеткой или полотенцем притворяется. Свои свойства вещи эти по-разному проявляют. Когда после того, как время пройдет, когда хозяин один дома, а когда рядом враг появится. Мы, матушка, про него чего говорить не стали - подумали честная ты до болезненности. А он хоть и не злой, но живет не совсем по человеческим законам. А ты хоть чистая и искренняя, а все ж немножко плутовка. Ты поймешь, что Перевозчик делает, и мешать ему не станешь.
Лида
– Не нравится мне это, матушка. Я с вами до утра волков оставлю. А наутро сам приду, провожу вас.
Лида кивнула и раздвинула в улыбке непослушные губы. Страшно было! Страшно было до безумия, а до утра оставались еще долгие-долгие часы.
Леший, взглянув на девушку, неожиданно качнул головой, встопорщились веточки у него на макушке, и он шепнул:
– Ребенок все же.
Лида не заметила, откуда полуночник достал травки, что полетели в костер. Но глаза само собой закрылись, и, падая в объятия нежной травы, девушка даже не осознала причины напавшей сонливости.
Над головой ухнула сова, устроили перекличку ночные птицы, и запел соловей.
Эхом им вторил волчий вой, и под эту дикую, но прекрасную мелодию Лида заснула.
И приснился ей тот же сон. Знакомый лабиринт серых коробок. Зловонное дыхание за спиной. Боль в легких и саднящие сбитые колени. Сорванное горло от бесплотных попыток найти помощь. Ощущение загнанности и безумное отчаяние: «не спастись».
Под ногами, а Лида бежала изо всех сил, снова стали попадаться крупные булыжники, и впереди был перекресток, на котором сон закончился в прошлый раз.
В этот раз такой удаче Лиде не выпало.
Она снова упала и снова на ее плечах сомкнулись костяные руки. Только в этот раз проснуться Лида не могла.
Резкая обжигающая боль в плече, там, где у девушки были несколько непонятных шрамиков, была чудовищной. Из глаз брызнули слезы, а над макушкой грохнул выстрел…
Лида распахнула глаза, хватая ртом воздух. Рядом больше никого не было. Ни хозяев леса и реки, ни волков. Хотя судя по серым шерстинкам на спальнике, ночью Лиду волки не просто охраняли. Он спали вместе с ней!
Чудовищно, но уже не так пугающе, как это было раньше при слове «волки».
У воды плеснула рыба.
Сев на спальнике, девушка потерла мокрое от пота лицо. Надо было умыться, привести себя в порядок, да ехать домой. Надо было собраться с мыслями и попробовать еще раз позвонить Саше. Должна же Лида, наконец, узнать, мог ли тот странный тип, испугавшийся ракетницы, быть одним из полуночников.
Встав с земли, хотя для этого пришлось ногам практически приказывать двигаться, Лида, механически передвигая ногами, двинулась к роднику, чтобы набрать воды или умыться, и не дошла. Сплошные разочарования и обломы, одним словом!
Впрочем, на этот раз причина была более чем уважительная. На влажной земле были видны отпечатки схожих лап. Волки сцепились с кем-то очень крупным, не пуская его на поляну.
И не надо было быть гением дедукции, чтобы сделать правильные выводы.
Во-первых, откуда взялась у стоянки среди ночи вода? Если бы прошел водяной, вода бы уже высохла. Если бы был дождь, вода была бы везде. Да и сама Лида проснулась бы от такого будильника. Оставался снег. Снежный налет на земле, который, растаяв, напитал землю водой.
Во-вторых, чуть в сторонке, был огромный след Лидой уже виденный. Его по памяти рисовал Ромка. А тут и рисовать не надо было, след никуда пропадать не собирался.
Наконец, в стороне, там, где были обломаны ветви, были несколько шерстинок, покрытые льдом.
Вывод был очевиден - рядом был снежный зверь. И если бы не волки, Лида могла бы и не проснуться. Хотя лучше бы она вообще не ложилась спать! Потому что такой ужасный сон даже после пробуждения заставлял Лиду дрожать от озноба.