Участковый – Васька Генерал
Шрифт:
Действительно, только при самом внимательном осмотре можно было заметить место искусной штопки.
– А за чай спасибо! Вкусное у вас брусничное варенье. – похвалила угощение Эдит.
Польщенная хозяйка, видя, что на ее единственное чадо никто не собирается покушаться, участливо спросила:
– И куда ты милая теперь с чемоданом пойдешь?
– На вокзал!.. Поеду домой. Надоела мне Москва.
Но не так легко расстаться со столицей. Кости долго не было, а когда он появился, под глазом у него сиял огромный фингал. Посыпались вопросы:
– За что?
– Как?
Костя
– Больше всех кричала его молодая любовница, что я ваш Эдит… хахаль. Она, мол, давно говорила вашему мужу, что у вас кто-то есть, а он зря ей не верил. И вот теперь факт налицо, и доказывать ничего не надо. Она сама ваши вещи как попало в чемодан покидала.
Костя покраснел как перезрелый помидор. Он умолчал только об одном, что и фингал она ему поставила, за то что так долго не могла его выследить.
– Ах господи! – схватилась за голову мать. – Тебе же Костя через неделю диплом защищать, а дальше у тебя кандидатские экзамены. Как ты с таким лицом на люди покажешься?
Эдит уверенно заявила:
– Я его за один день только так выведу, и следа не останется.
Этим она решила свою судьбу. Мясоедиха, еще минуту назад готовая выставить ее за дверь, неожиданно задумалась. Пусть сначала синяк выведет, а потом съезжает.
– Куда тебе милая торопиться, – заявила она. – Переночуешь у нас, а завтра с утра и поедешь на свой вокзал.
Эдит принялась сразу врачевать. Она спросила, есть ли сушеная бодяга. Получив отрицательный ответ, она смочила синяк свинцовой примочкой и, наложила на ушибленное место лед.
– А потом попозже еще вотрем цинковую мазь, – пообещала она Косте. Он, не скрывая чувств, млел от удовольствия под нежными девичьими руками.
Мать снова пожалела, что не выпроводила незваную гостью. Примочку поставить смогла бы и она сама. Ну, ничего, максимум до утра, решила Мясоедиха про себя. Не убудет с них, если посторонний человек ночку переночует.
Квартира у Мясоедовых была двухкомнатная. Эдит выделили отдельную комнату. Костя собрался было ночевать в темной комнате, но предки положили его на раскладушке рядом с собою.
А к утру проснувшись как всегда рано, мать не увидела сына на раскладушке. Он стервец посапывал в соседней комнате, пристроившись подмышкой у Эдит. У предков прошло генеральное совещание, и мнения разделились.
– Чтобы ноги ее не было в нашем доме. Не потерплю. У него своя невеста есть, дочка членкора, Зоинька.
– Да ты только глянь, как он от нее млеет. – увещевал старший Мясоедов жену. – Зойку же твою, он по сравнению с этой, в упор не видит.
– Зато аспирантура ему там гарантирована. Человеком будет! – уперлась рогом Мясоедиха.
– Слепая ты! – сказал в ответ потенциальный свекор. – Все на деньги меряешь. Там-то как раз он человеком не будет. Подкаблучника из него хочешь сделать?
– Замолчи! Кто в доме хозяин?
Мясодиха поставила окончательную точку в споре с мужем. Участь Кости была решена окончательно и бесповоротно.
– Я хозяин!.. Я хозяин! – еще долго убывающим эхом раздавался голос номинального главы дома.
Глава 6
Мясоедиха
– Я не потерплю разврата в моем доме. Поняла?
– А никакого разврата не было. – спокойно ответила Эдит. – Костя наверно сонный был, по старой привычке зашел в свою комнату и нырнул под одеяло.
– Это кто же тебе об этом сказал?
– Костя!
– А что же ты его не прогнала?
– А зачем? Он сказал, примочку надо новую поставить, а в кровати будет удобнее. И потом я была в комбинации и трусиках. И вообще я в любой момент закричать могла, если что. Вы не волнуйтесь зря. Он сказал, что в древние времена в знак чистоты помыслов меч клали между юношей и девушкой, а поскольку у него меча нет, он положил между нами тубус чертежный. – Концовкой своего рассказа Эдит окончательно добила мать. – А он нежный у вас. Кончиками пальцев только касался меня, пока я делала вид что сплю. Как говорите, его невесту зовут?
Выставили с громким треском Эдит за дверь. Не помогло ничье заступничество, ни старого Мясоедова, ни молодого Кости. Костя вызвался проводить Эдит. Он нес чемодан и думал, думал, думал. И придумал.
– Поживем пока у моего приятеля.
Ждать он ее оставил на Пушкинской площади. Через час он просил ключи у своего приятеля Романа.
– У тебя предки на дачу уехали, а мои еще только собираются.
– Ну и подождешь!
– Не могу! Ты бы только видел, какая красавица, Мерилин Монро и Марина Влади в одном лице и теле. Руки у меня рядом с нею трястись начинают как у алкоголика, и голос пропадает, хриплю. Дай ключи!
– Ты покажи ее хоть сначала!
– Перебьешься!
– Тогда не дам!
– Ну и не надо!
Подобное заявление подогрело любопытство приятеля. Ключи, конечно же перекочевали к Косте. Роман как заправский детектив устроил слежку за своим дружком. Благо идти пришлось всего лишь к памятнику Пушкину. Эдит Костю уже заждалась. У нее даже мысли появились, а не бросил ли он ее? Она несказанно обрадовалась его появлению и бросилась на радостях ему на шею, обнимая и целуя. И в этот ответственный момент, когда Костя потрясая ключами брался за чемодан, появился его друг.
– Позвольте представиться, – шваркнул каблуками Роман, и скромно сказал:
– Роман!
А рассвирепевший Костя добавил:
– По полной представляйся. Кизяк Октябринович. А то, как пес безродный – Роман! – Костя нехотя, сквозь зубы процедил, – Перед тобой дорогая Эдит, мой лучший друг, хозяин пустой квартиры, которую нам с тобой сдали на лето.
– На неделю.
И неделя и месяц быстро закончилось. У Эдит были хлопоты по разводу, у Кости Мясоедова по аспирантуре. Когда устроилось и то и другое, оказалось, что у Кости есть определенные обязательства перед негласным хозяином соискательских мест. За все надо платить, в том числе и за вход в храм академической науки. Костю крепко вела на веревочке дочь уже не членкора, а полного академика, пухляшечка Зоинька. Все кругом шкворчало и готовилось к свадьбе.