Участковый. От пистолета до кольца

Гончарова Галина Дмитриевна

– Почему? У Маргариты оно было.

– Да неужели? Родителям было важно, чего она хочет, к чему стремится, что она из себя представляет?

Кирилл задумался.

– Ну…

– Может, ей вся эта религиозность поперек хребта была? Или она мечтала стать стриптизершей? Ты знаешь о ее мыслях?

Кирилл покачал головой.

– Нет. Мы общались, это верно, но Маргарита не слишком откровенничала.

– Во-от! Все эти семьи отличает одно и то же. Они благополучны внешне, но внутри там творится

черт знает что. Те же Сухаревы – не бедствуют, но разговаривать с ними о чем-то просто нереально. Поделиться, получить поддержку или сочувствие… нет, это не тот случай. У Кравцовой, как я понимаю, властный отец и замотанная мать, у Шорниковых классический сапожник без сапог…

– Учитель, который родного ребенка не выучил?

– Или наоборот – заучил. Был в моей практике случай – ладно в дедовой. Поймал он вора… вот не поверишь! Сын профессора, доктора наук, сам кандидатскую защитил, причем не по гуманитарным предметам, образованный, грамотный… мог бы жить да радоваться. Деду любопытно стало, он и спросил, как человека – с чего вдруг? Ведь не мог не понимать, чем веревочка завьется, не мог не сообразить. Не тупой гоблин, чтобы от отсидки до отсидки по жизни ковылять! И заработать мог иначе! Так почему?

– Почему?

– Как сказал этот человек – да достали они все, твари такие!

– Серьезно? Кто его достал?

– Родители. Принялись за образование ребенка аж с пеленок, с таким пылом, что он к десяти годам возненавидел всю классику оптом – от литературы до музыки, шарахался от любого обучения… сначала кое-как тянул, потому что бабушка была жива, не хотел ее огорчать. А как бабки не стало, пустился во все тяжкие. С его слов, родители, пытаясь сделать как лучше, всю жизнь ему переломали.

– Ты имеешь в виду, что и здесь такие же семьи?

– Именно. Хотеть они могут как лучше, а вот получаться у них будет сплошная похабщина.

– Может быть. Ты поэтому не хотела сюда Кравцова приглашать?

– Ага. Я его не знаю, может, он от такой заявки взбесится.

– Взбесится, – согласился Кирилл. – А куда деваться?

– Это ты сам решай, куда тебе деваться от непосредственного начальства, тут я не помощница.

– Кравцов не мой начальник.

– А кто – твой? И чей тогда начальник он?

– Все бы тебе знать…

– Все не обязательно, но то, что касается поисков пропавших девочек – желательно.

– Это их точно не касается.

– А если подумать? Мог кто-то похитить эту Маргаритку, чтобы насолить не твоему шефу?

Кирилл коротко выругался.

– Злыдня ты!

– Ведьма я. Ведь-ма. И не собираюсь меняться.

– А предположения ты строишь, как ведьма или как участковый?

– Как участковая ведьма, – вывернулась Ирина.

Оборотень почесал в затылке и принялся строить версии.

– Если бы

Маргариту похитили, чтобы насолить Кравцову, то зачем похитили остальных девушек. И вообще… получается, это уже вторая серия?

– Если не больше, – сморщила нос Ирина. – Слушай, ты, как оборотень, ничего не знаешь?

– Знаю. А что именно тебя интересует: оружие, работа с взрывчатыми веществами, Библия, Евангелия?

– Шикарная подборка, – кивнула Ирина. – Нет, все намного проще. Кирилл, ты не думал, что вокруг Кораблика разворачивается какая-то неуместная активность?

– Сексуальная?

– Сексаульная! Если не хочешь рассуждать серьезно – сейчас в секс-аул и отправишься.

– Это куда?

– В Голландию!

Угроза была признана серьезной, Кирилл задумался.

– Ириш, я не краевед.

– Я тоже. Я историю своего-то края рядом не знаю, а уж Кораблика… я же не местная.

– А кто может знать?

– Я думала, может, у вас в церковных архивах что-то есть? Там, к примеру, в лето тысяча шестьсот лохматого года злобный тать и коварный антихрист Ромка Крокодильский пытался на камне принести в жертву ажно шестнадцать девственниц. Скончался на двенадцатой, особо извращенным способом, – опошлила Ирина.

Кирилл серьезно задумался.

– Я поговорю, конечно. Но сильно на церковные архивы я бы не рассчитывал.

– Почему?

– Потому что бумага прекрасно горит. А большевики…

– Они тоже идиотами не были, разве нет?

– Разве да, но верхушка. Главари обязаны быть умными и грамотными. А всякие «Матросы на зебрах», или «революционно настроенные массы»… думаю, ты понимаешь, что особого интеллекта там не было, а вот желание пограбить – присутствовало.

– Архивы? Пыльную бумагу?

– Что с того? Ежели где бумага, там и клады могут быть зарыты, и сведения о них оставлены. Или просто… бумага – отличное средство для растопки. Первая мировая война, революция, Вторая мировая война, коммунизм – представляешь, как потрепало церковные архивы?

Ирина представила и вздохнула.

– Понятно. А где можно еще что-то узнать?

– В краеведческом музее, – предположил Кирилл. – Нашем или областном, к примеру.

– А в Кораблике он есть?

– Даже не представляю…

В двери повернулся ключ. Вернулась тетя Света.

– Мяу! – первым поздоровался Сим.

– Добрый вечер, – громко произнес Кирилл.

– Дети, – обрадовалась пожилая женщина. И достала из сумочки «кошачьи лакомства». Пакетик с ярким принтом и вкусняшкой внутри. – Здравствуй, Кирюша!

– Как ваши дела? Как поликлиника?

– Поликлиника стоит, пациенты падают, – тетя Света потерла виски. – Железное здоровье иметь надо, чтобы у нас лечиться!

– Это точно, – согласился оборотень.