Учебная поездка

Быстров Владимир Иванович

 – Извините?... – не понял последнюю фразу офицер.

 Турист, однако, оказался тоже не силен в языках, и, прищелкивая от досады пальцами, на ломанном немецком попытался объяснить:

 – Наполеоно! Он сказать – ваш город есть маленьки Париж! Я буду знакомить с маленьки Париж!

 Затем ткнул пальцем в лежавшие

на стойке документы:

 – Todo en orden? (Все в порядке?)

 - "Знакомиться"! – вполголоса машинально поправил офицер, и, поставив штамп прибытия, протянул иностранцу паспорт:

 – Добро пожаловать в Дюссельдорф!

 Выйдя из здания аэропорта, иностранец подозвал такси и уверенно назвал адрес:

 – Hotel "Barbarossa"! Niederhain Strasse... (Отель "Барбаросса", Нидерхайн штрассе…)

 - Ja! Ja!
– закивал головой таксист, показывая, что хорошо знает, где находится эта гостиница, – Das ist nicht weit von Flughafen! (Да, да! Это совсем недалеко от аэропорта!)

 Пассажир рассеяно кивнул ему в ответ, с нескрываемым интересом вглядываясь в пробегавшие за окном пейзажи. Шоссе стало постепенно заворачивать по широкой дуге вправо, оставляя слева обширный парк, за которым уже виднелся Рейн и набережная Киттельбах. Несколько минут спустя такси подъехало к воротам отеля.

 Впрочем, назвать отелем эти несколько двух- и трехэтажных домиков, расположенных за невысоким каменным забором, было трудно. Отель "Барбаросса" был небольшой гостиницей, оформленной в итальянском кантри-стиле и состоящей всего из 30 или 40 номеров. Владелец гостиницы, невысокий и тучный пожилой итальянец немецкого происхождения всеми силами старался придать своему заведению настоящий "итальянский" дух: номера были оформлены в виде деревенских комнат, в погребе ресторана Im Schiffchen – "На лодочке" – всегда был большой выбор итальянских вин, оркестр играл итальянские мелодии, а в меню были, в основном,

итальянские блюда. Да и сам хозяин, выходя к гостям, старался щегольнуть одной-двумя фразами на итальянском языке, произносимыми, правда, с чудовищным немецким акцентом.

 Виктор уже бывал в этой гостинице и с нескрываемым удовольствием прошел в предусмотрительно открытую швейцаром дверь. Портье тоже узнал посетителя и расплылся в улыбке:

 – Сеньор... сеньор...

 Он тщетно пытался вспомнить фамилию постоянного клиента, пока тот сам не подсказал ему:

 – Морьентес!

 – Да, да, простите, сеньор Морьентес! – и, очевидно решив щегольнуть своим знанием испанского, вежливо поинтересовался:

 – Como esta Usted? Que tal? (Как поживаете? Как дела?)

 – Gracias, amigo, estoy bien! (Хорошо, спасибо, дружище!) – с улыбкой ответил он и одобрительно поаплодировал стараниям портье.

 – Ваш обычный номер? – спросил портье.

 – Да! – ответил Морьентес, и пошутил:

 – Надеюсь, канал из него по-прежнему виден?"…

 ………………….

 – А там, в лагере нас сразу перевели на спецрежим! Никаких отпусков, увольнений и усиленное изучение языка…

 Рассказывая, Быков машинально прихлебывал из стакана джин, словно там находился обыкновенный чай с лимоном.

 – Ну, дураков-то среди нас не было – быстро сложили "два плюс два"! О том, что происходило тогда в N. писали все газеты в мире, и не только у нас! Понятно, что и нас собрались использовать там, хотя было не совсем ясно – в каком качестве и с какой целью. А когда стало известно, что путчисты посадили в тюрьму одного из их партийных лидеров, стало очевидно – будем выдергивать его оттуда. И, судя по тому, как нас напрягали с этой подготовкой, времени до начала оставалось совсем мало…