Учебник для детектива
Шрифт:
Луна-парк между тем наконец освободился от толпы ошалевших младших клерков и был готов снова тронуться в путь. Слоны нетерпеливо топтались, водители вернулись в свои грузовики, и Пенни оставила Анвина и пошла к голове процессии. Златари предложил подвезти его. Он отказался, но положил в кабину пишущую машинку и портфель. На прошлой неделе он все-таки нашел время, чтобы смазать цепь
Может, Пенни и впрямь права и это совсем не такое дело, на которое можно опоздать. Он мельком заметил старый девиз Калигари, украшавший борт соседнего грузовика: ВСЕ, ЧТО Я ВАМ ГОВОРЮ, — ИСТИНА; ВСЕ, ЧТО ВЫ ВИДИТЕ, — ТАКАЯ ЖЕ РЕАЛЬНОСТЬ, КАК ВЫ САМИ.
Если это так, тогда ничто из того, что видел Анвин, реальностью не являлось и тиканье его часов было всего лишь очередным трюком мошенника-иллюзиониста. Но время у него было, много времени. Все время, какое только могло ему понадобиться.
Некоторые из младших клерков успели завернуться в одеяла, притащенные из архива, и теперь стояли и смотрели, как уезжает луна-парк. Несколько человек, то ли совершенно сбитые с толку всеми этими событиями и звуками, то ли просто потому, что им некуда было идти, отправились вместе с бродячим цирком. Другие присоединялись к процессии по пути, когда она продвигалась на запад между административными зданиями; это были, несомненно, те, кто раньше оказался в числе сомнамбул, призванных Пенелопой, участники ее пассивного сопротивления. Все еще пребывая в сонном состоянии, они помогли восстановить луна-парк и вспомнили все, что для этого было необходимо. К моменту окончательного выезда из города процессия увеличилась вдвое.
Он позволил себе в последний раз взглянуть на здание Агентства, и оно предстало перед ним точно таким же, как много раз до этого: смотровая башня, гробница. Не его гробница пока что, хотя кое-кто в этом здании — вероятно, лично сама теперешний главный контролер — все еще ожидает поступления его рапорта. Если Анвин вышлет ей его копию откуда-нибудь издалека, удивится ли его получательница тому, что рапорт был отправлен из лагеря противника? При этой мысли он улыбнулся, и эта улыбка так удивила его самого, что он даже рассмеялся. Он все еще смеялся, когда с реки
Пройдет немало времени, по меньшей мере несколько часов, прежде чем они остановятся достаточно надолго, а он получит возможность достать свою пишущую машинку и продолжить печатание рапорта. Имея это в виду, он изо всех сил старался не отвлекаться ни на что другое и продолжал в уме сочинять этот рапорт, последний в одной серии отчетов и первый в следующей.
Некоторое время я ехал рядом с паровым грузовиком, потом обогнал его и пробрался в самое начало процессии. Там шагала Пенелопа Гринвуд, держа в руке поводья переднего слона, и огромное животное хлопало на ветру своими ушами. Что пугает нас в этом луна-парке, как мне кажется, так это не то, что он приедет в город. Или что он покинет город, как это всегда с ним бывает. Что действительно нас пугает, так это возможность того, что он уедет навсегда и никогда не вернется, да еще и прихватит нас с собой, когда уедет.
Вот что занимает меня сейчас, и я очень боюсь, и я жив, и я очень даже бодрствую.
Куда мы теперь направляемся? И с какой целью? Пенни говорит, что будет продолжать дело Калигари, и что бы ни случилось, кому-то придется все это записывать. Да, меня вернули на мою прежнюю должность, но я понял, что слова не значат ничего, все это — тайна, и всегда остается достаточно простора для маневра.
Я попытаюсь все регистрировать, пока мы едем, но это уже для следующего рапорта. А данный рапорт заканчивается прямо на этом месте, на мосту через реку, и слоны ведут нас по маршруту, хорошо им известному, и Хоффман по-прежнему болтается где-то там с тысячей и одним голосом, а оперативники Агентства уже вышли на наш след. А город просыпается, и река просыпается, и дорога просыпается у нас под ногами, и все будильники звонят на дне моря.