Учебный роман
Шрифт:
– Тодд, Фиона, приветствую вас, – пробубнила Мэгги Кляйн.
Выглядела она немного так себе. То есть совсем так себе. Уголки глаз припухли, лицо больше не светилось – оно стало серым. А в кабинете пахло лапшой быстрого приготовления. В последние недели она потихоньку сдавала позиции на поприще стиля и гигиены. Я редко чей-то гардероб критикую, но даже мне показалось, что коричневые спортивные штаны и кофта из «Ховер Дэм» – это позор. Кабинет до сих пор был забросан ксерокопиями, которые я видела и раньше. Я подняла несколько листков, валявшихся у меня прямо под ногами, Мэгги
– Тебе, наверное, об этом известно, – сказала она.
– Я… гм.
Тодд тоже принялся рыться в бумагах, которые валялись рядом с ним.
– И мои родители написали? Они говорили, что напишут. Даже каждый от себя, так что от моей семьи должно быть два…
Мэгги хлопнула рукой по пачке, которую просматривал Тодд:
– Да. Я получила. Миссис Миллер услужливо пересылает все это мне. – Она попыталась выровнять бумаги, но они соскользнули на пол, и она решила, что пусть валяются среди конфетных фантиков и скомканных салфеток. – Давайте начнем. Во-первых, хочу сообщить, что реальная сумма собранных сообща денег на данный момент составляет 4846$. Половина будет отдана на благотворительность, а каждому победителю… – Мэгги принялась рыться в куче мусора на столе, нашла калькулятор и стала набирать числа.
– Тысяча двести одиннадцать долларов пятнадцать центов, – сказал Тодд.
На лице Мэгги Кляйн появилась недовольная ухмылка. И не сходила ровно до тех пор, пока она не нажала кнопку «равно», после чего ее лицо покраснело на три тона.
– Это… гм… правильно, Тодд… молодец.
Я, хихикнув, поддержала его тайным жестом.
Психологиня спрятала калькулятор обратно в кучу мусора и постаралась прийти в себя. Она попробовала глубоко дышать, но в итоге лишь засвистела, как сдувающийся воздушный шарик. Она положила перед собой нашу папку, но даже не потрудилась ее открыть.
– Ладно. Я еще не посмотрела сданную вами на прошлой неделе смету. Я была немного… занята. Но все равно. Боюсь, у меня плохие новости. Тодд, сегодня тебя уволили с работы. К счастью, тебе удалось найти подработку в женском обувном магазине. Ваш коэффициент дохода сократился до пятидесяти.
– В женском обувном магазине? – спросил Тодд.
– Сократился до пятидесяти? – одновременно с ним сказала я.
– Интересная реакция, – констатировала Мэгги Кляйн, как будто это был некий извращенный научный эксперимент. – Видите ли, в таких ситуациях зачастую именно женщина обеспокоена снижением доходов. А мужчина – снижением социального статуса. Молодцы.
Молодцы? Я решила, что Мэгги Кляйн все же идиотка. Три месяца консультаций – и она пришла к потрясающему заключению, что Тодд – мужского пола, а я – женского. Вот, блин, эврика. Можно созывать Нобелевский комитет.
– К сожалению, в связи с вашим совместным решением, что единственным кормильцем в семье является Тодд, на доход Фионы рассчитывать не приходится. Если бы вы условно работали оба, то на половину вашего реального заработка сохранился
Но я поняла лишь то, что мне следует всерьез задуматься о выщипывании бровей. Мэгги Кляйн этим вопросом явно пренебрегала – у нее брови были похожи на пару волосатых гусениц, ползущих друг к другу в отчаянном желании слиться в поцелуе. Как я раньше этого не замечала?
Тодд повернулся в мою сторону и положил руку мне на плечо.
– Дорогая, не волнуйся, – сказал он. – Мы справимся. Нет! Нет! Я сделаю все, чтобы ты могла и дальше вырезать слоников из мыла в свое удовольствие. Я знаю, как много это для тебя значит.
Что за фигня?
Погодите-ка. Дошло.
Время поразвлечься.
Я гневно посмотрела на Тодда и спихнула его руку:
– Да? Неужели?
– Разве я не отпустил тебя на конференцию резчиков по мылу? – спросил он, изображая беспокойство.
– Отпустил? Да мне чуть не на коленях пришлось тебя умолять.
– Видит бог, на коленях передо мной ты стоишь не часто. Но ты не смеешь утверждать, что я не поддерживаю тебя в твоем увлечении.
На этом месте встряла Мэгги Кляйн:
– Так, ладно, ребята. Хватит.
Но я своей возможности не упустила:
– Ах да? А как же Бобо? Я работала над ним целых шесть недель. Полтора месяца! А ты – ты им жопу помыл! – Я закрыла лицо руками и сделала вид, будто рыдаю.
– Фиона! Тодд! – рявкнула Мэгги.
Тодд вскинул руки:
– Это было всего один раз! Я совершил лишь одну ошибку, и ты мне никак не можешь ее простить.
Я повернулась к нему, чтобы наорать прямо в лицо, но у него была такая смешная, наигранно злая физиономия, что этого я уже вынести не смогла. У меня внутри все бурлило от смеха.
Я сжала губы, чтобы не показать этого, но смех прорвался через нос, и я фыркнула. Тут уже не смог удержаться Тодд, и мы оба заржали как ненормальные.
А вот Мэгги не было весело. Она задрала рукава своей растянутой кофты и сложила на груди руки:
– Как смешно.
Мы продолжали хохотать.
Она откинулась на спинку кресла:
– Вам стоит попробовать себя в школьном театре.
Мы еще посмеялись.
– Ладно. Хватит.
Мы наконец успокоились. Мэгги Кляйн ущипнула себя за переносицу и тяжело вздохнула.
В этот момент моя мама снова закричала в мегафон. Видимо, этот протест становился ежедневным ритуалом. «Гой-гой-гой», и остальные подхватили: «Брачный курс долой!»
Мэгги Кляйн подлетела к окну, открыла жалюзи и зарычала. В буквальном смысле – как озлобленная собака. Никогда не слышала, чтобы взрослые так делали. Я вообще такое видела лишь один раз, в исполнении маленького капризного ребенка. У нее дрожали руки. И голос тоже.
– Н-на с-сегодня в-все. – В два шага она дошла до двери и распахнула ее. – Планируйте бюджет. Ведите дневники. До свидания.