Ученье – свет. А выключатель я сломала!
Шрифт:
— Это что ещё такое? — прошипела Линда.
— Помолчи! — прошипела я в ответ.
— Но я хочу знать!
— Студентка Горак, — Фурх встал напротив нас и смерил Линду презрительным взглядом. — Думаю, ваши родители пришлют вам огнетушитель в виде внепланового жениха и отчисления из Академии по причине брюхат … кхм … беременности.
— Это почему?
Я закатила глаза — какая она бестолковая! Молчала бы уже!
— Женское тело человечек такое мягонькое, сладенькое и хиленькое, да и живёте вы так мало! — он притворно вздохнул. — Зачем тратить время на какое-то обучение, когда целесообразнее
Линда покраснела до самых корней и, наконец, приткнулась. А довольный физрук — как же, макнул в грязь человеческую девицу, — проорал:
— Парни — десять кругов вокруг полигона, девушки — восемь, а вам, милая леди, специальная разминка, — он плотоядно облизнулся, шаря глазами по внушительной груди девушки. — Пять кругов и бревно!
Мастер указал на длинное деревянное бревно, которое возвышалось над лужей грязи метров этак в двух.
Парни заулыбались, а Фурх рявкнул:
— Кто прибежит последним, тот дежурный в спортзале вечером! Бегом! Арш!
5.2
И мы побежали. Парни сразу взяли завидный темп, некоторые девчонки постарались от них не отстать, я же не стала вырываться в лидеры. По своему опыту знаю — нужно беречь дыхание. И поблагодарила дрархов, которые, незаметно от демона, сунули мне маленькую склянку с зельем, повышающим выносливость. Меня должно было хватить на восемь кругов. Линда бежала рядом. К пятому кругу мы нагнали девчонок-лидеров и теперь уверенно трусили в середине колонны вместе с дроу. Эльза отстала, как и другие с параллельных групп. Линда после пятого круга обречённо направилась к бревну. Я не стала наблюдать за ней. Моей главной задачей сейчас было не сбить дыхание и не приплестись в хвосте. И только когда повалилась на газон, позволила себе найти глазами леди-пчёлку. Нашла и нахмурилась. Хмуриться было от чего. Эта гора мускулов, то есть мастер Фурх, вытаскивал из её грязи и под предлогом стряхивания кусков непонятной вонючей субстанции бесстыдно лапал. Линда краснела, пыталась сама привести себя в порядок, насколько это было возможно, но физрук, с видимым удовольствием на морде лица, проводил по телу девушки своими лапищами, оглаживая попу и грудь. Я поставила себе пунктик — наябедничать Керри. А то кто его знает, этого орка, может он так ко всем пристаёт.
Смачно шлёпнув Линду по пышному, липкому от грязи, заду и милостиво отпустив её мыться, он воинственно обвёл глазами наши дружные ряды, лежащие на газоне, и гаркнул:
— Та-а-ак, огузки, эволюционируем до прямоходячего положения и вперёд на полосу!
— Как? Это ещё не всё? — простонала Мири, валявшаяся рядом.
— Вставайте, девки, — тихо посоветовал нам парень с параллельной группы, — а то будете следующими за Горак.
— Кто ему давал такое право — лапать девушек? — так же тихо возмутилась эльфийка.
— Он не лапает, — хохотнул парень. — Это у него что-то вроде воспитательного процесса.
— Как это «не лапает»? Что это за дурацкий метод?
— Не хочешь ощутить на своих стратегических местах пальцы Фурха — не отставай от нормативов!
— Но мы же первокурсники! — взвыла Мириэлла.
— И что? — брови парня полезли вверх.
— Какие нормативы? — продолжала она кипятиться.
— Для первокурсников и нормативы. Ты посмотри, — он кивнул на
Эльфийка с кряхтением поднялась и поплелась к началу полосы, где уже собирались первокурсники.
— Итак, клинические идиоты, — воинственно восклицал Фурх, — делимся на группы и вперёд покорять гов … грязь!
— Зачем — на группы? — Тупо спросила высокая рослая девица.
— Потому, что по одному пропадёте. А так — есть вероятность, что доползёте и не захлебнётесь. Зачёт принимается от всей группы. Если хоть один свалится — полоса не пройдена. И, как мотиватор — он злорадно оскалился: — знаете, что у вас под ногами? — С наслаждением понаблюдал наше дружное отрицание и добавил: — отходы жизнедеятельности тхорхов!
Часть студентов страдальчески взвыла, а я, толкнув в бок одного из солистов местного хора, поинтересовалась причиной таких завываний. Парень посмотрел на меня и махнул рукой:
— Из домашних девочек? — высказал предположение. — Тогда не знаешь. Помёт тхорхов въедается намертво. Магией не очищается, только ручной стиркой. И воняет как … Бе-е-е!
Мда. Подойдя поближе, и я учуяла специфический аромат. Принюхалась. Чем-то напоминает запах фекалий свиней. Ох, не хотелось бы свалиться с бревна в «аромаванну».
Физрук поделил нас по четыре и дал сигнал старта первой группы. Студенты резво припустили. Я внимательно наблюдала за товарищами по «грязному» кроссу. Сама полоса представляла собой ряд препятствий, и некоторые их них располагались не по ходу движения, а поперек. То есть, можно было менять очерёдность преодоления. На это и обратила я внимание. Бревно находилось последним, и параллельно с ним — дощатая стенка, преодолев которую не вступить в лужу с обыкновенной грязью не представляло никакой возможности. Стенка была немного ближе к краю, и студенты сначала перелазили через неё, а потом взбирались на бревно. Грязная обувь скользила по гладкой поверхности, и спринтеры гроздьями падали вниз, скрываясь в тхорховом болоте.
Я подёргала за футболку Талеха, который попал со мной в группу.
— Есть какая-то очерёдность прохождения препятствий и правила?
Он отрицательно мотнул головой. И я решила высказать своё предложение:
— Давайте перелазить стенку цепочкой, тогда обувь не испачкаем.
— Это как?
— Ну, кто-нибудь задержится на верху стенки и поможет так спуститься остальным, чтобы встать ближе к доскам. Тогда в лужу не попадём.
— И этим «кто-то» ты предлагаешь быть мне или Талеху? — ядовито уточнил Тахир. — А вы с Киной въедете на финиш на наших плечах?
— Могу и я всех спустить, — буркнула дроу.
— Да ладно тебе, — примирительно сказал Талех брату. — Так хоть у нас появиться шанс никого не потерять. Ария права — скользкая обувь и бревно — вещи не совместимые.
Тахир зло зыркнул в мою сторону, сплюнул и проворчал:
— Я иду первым. Дроу за мной, Ария третьей, а Талех — замыкающий.
Мы с Киной молча покивали. Пусть оборотень побудет лидером. Как говаривала моя мама: в семье главный муж. Он голова. А женщина только шея. Куда шея повернёт, туда голова и смотрит.