Ученица для ведьмака

Петра Алёна

— Ты не поверишь. Искала нормального хирурга для бабы Лиды, и наткнулась на твоего папу.

— Случайности не случайны.

— Где-то я это уже слышала.

Часы показывали двенадцать. Маленькая кухонька словно была создана для таких дружеских посиделок.

— Если придерживаться этого принципа, то мне вчера приснился сон про учительницу. Я рассказала сон и ждала ответа. Борис молчал.

— Скажи что-нибудь.

— Если хочешь могу завтра с тобой в школу прийти, покажешь мне эту учительницу.

Не думаю, что там что-то серьёзное.

Я обрадовалась и чуть не захлопала в ладони.

— Возвращаясь к теме, о снах. Борис… тот сон… он необычный, я знаю, научилась их отличать и не хочу твоей смерти. Но я не знаю, кто нападает на тебя. Во сне оно не показалось, только шелест крыльев и чёрная тень. Ты знаешь о ком я говорю?

Он молчал, разглядывая цветок.

— Знаешь? Борис, я ведь переживаю.

Я положила руку ему на плечо.

— Я не маленький ребёнок.

Он отдёрнул руку, будто мои прикосновения ему были неприятны, и встал с табурета.

— Я знаю, но неужели переживать можно только за маленьких детей?

Он не ответил, просто молча стоял, засунув руки в карманы, словно боялся, что я опять дотронусь до него.

Видя, что вернулся прежний Борис, отгородившийся от мира, я решила сменить тему, чтобы разрядить атмосферу и вернуть ту непринуждённость, которая была ещё несколько минут назад.

— Пошли в зал, посмотрим телевизор. Проведём вечер в кои-то веке по-человечески.

Он прошёл за мной и уселся на диван. Я включила телевизор, по муз-тв шёл музыкальный концерт посвященный празднику восьмого марта.

Борис взглянул на меня исподлобья, что-то его явно беспокоило.

— Почему ты здесь, а не со своим поклонником отмечаешь? — внезапно спросил он.

— С каким поклонником? — не поняла я.

— Который цветы подарил.

— Аа, ты про это, — я смущённо улыбнулась. — Да нет никакого поклонника. Это папа цветы подарил.

Мне показалось, что он немного расслабился.

— Аника, поздно уже. Тебе же завтра на работу.

— Ну да. Так только двенадцать, я могу часик ещё посидеть с тобой.

— Где ты будешь спать? — он смотрел перед собой.

— Так вот же, — я показала на раскладушка, сложенную у стены. — Сегодня ночью на ней спала.

— Сегодня иди у родителей переночуй.

Меня словно водой окатили. Я застыла, пытаясь принять услышанное.

— Тебе настолько неприятно моё общество? — голос предательски дрогнул.

Ведьмак вскинул голову, и я заметила как пульсирует жилка у виска.

— Аника…

Во его взгляде я читалась почти осязаемая боль.

— Господи, Аника! Ты же не маленькая девочка. Я просто хочу поступить правильно. Мне лучше уйти, — он встал и в два шага оказался в коридоре.

Я бросилась за ним.

— Борис! Куда ты? Я вообще не понимаю, что творится в

твоей голове.

— Ну и слава богу.

Он накинул куртку, стараясь не смотреть на меня. Щёлкнул замок. Открыл дверь.

Мне почему-то показалось, что больше его не увижу. Я бросилась за ним и обняла за талию, сцепив руки.

— Борис, пожалуйста, не бросай меня.

Он стоял натянутый, как струна. Через несколько секунд я почувствовала, как его руки приобняли меня за плечи.

— Аника, я не бросаю. Я всегда рядом, — его голос смягчился.

Я подняла голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Такие чёрные, манящие, с бешенный огнём внутри. Сколько сил он тратил, чтобы сдержать его.

Он наклонился и, едва прикасаясь, поцеловал. Я обняла его за шею и насильно притянула к себе, требовательно впиваясь в его губы. Стена, которой он ограждал себя от всех треснула. В его ответном яростно поцелуе я чувствовала едва сдерживаюмую мощь желания. Он прикусил нижнюю губу, вырывая стон из моей груди, отпустил. Ноги меня не держали, я повисла на нем, разомлев от поцелуя и облегчения, что может наши чувства взаимны.

Всё тело требовало продолжения, но Борис аккуратно снял мои руки с шеи. Чмокнул в нос.

— Не хочу портить такой красивый цветок.

И вышел, растворившись в темноте подъезда.

Не помню сколько я стояла, глядя в закрытую дверь. Словно все замерло вокруг, даже вздох давался с трудом. В груди горело от обиды и непонимания. Как сомнабула дошла до дивана и легла. Почувствовала его запах. Подушка пропиталась им насквозь, слезы стоявшие в горле полились потоком.

Так и уснула, всхлипывая в мыслях о нём.

******

Как ни странно, подходя утром к школе, я увидела Бориса. Он пришёл, как и обещал.

"Что говорить? Как себя вести теперь?" — задавалась я вопросами, стоя на ступеньках.

Он подошёл как ни в чём не бывало.

— Привет! Опаздываешь, — буркнул не глядя.

Я промолчала, не объяснять же ему, что после его ухода я уревелась, а утром еле открыла глаза.

Зашли в школу вместе, охранник вписал данные Бориса в журнал, мы разделись и поднялись на третий этаж. Я не помнила имя учительницы, но точно знала, что она вела химию.

Открыла дверь — учительница уже сидела за столом, как прилежная ученица, сложила руки перед собой и смотрела вперёд не моргая.

— Ой, простите, ошиблись дверью, — я попятилась и захлопнула дверь.

Сердце колотилось, как бешенное.

— Ты видел? — шепнула я Борису.

— Да. И ты видела?

Я кивнула.

— Так, ладно, с этим потом разберёмся. Сначала вылечим нашу учительницу.

— А как?

Мимо понеслись шестиклашки.

— Здравствуйте, Аника Сергеевна! — кричали они наперебой. Я молча улыбалась и кивала.