Ученица Хозяина Топи, в Академии
Шрифт:
— По Игнату даже третьекурсницы сохнут. То-то Нестанка сегодня на тренировке мне трепала, что он тебе упасть не дал. А теперича еще и с платьем выручил. А ты ж, выходит, перед ним без портов красовалась? — и радости сколько, что едва ль не запрыгала. Вот ведь с Ягой Ягишной она б в аккурат сдружилась. Та ведьма тоже та еще сводница...
— Вот и пусть сохнут, хоть все повысохнут, мне до того дела нет.
На том Вешка мимо Костяники из комнаты ванной просочилась, явно боле не желая сей разговор странный продолжать.
Сейчас хотелось одного — Лесьяру написать.
Костяника
Достала пергамент, перо самописное, да принялась буковки выводить на оном.
«Здравствуй, Лесьяр! Вроде бы всего один прошел, а уже столько всего приключиться успело!» — задумалась и все ж не решилась зазря магика своего беспокоить. Со сложностями она здесь и сама разобраться сумеет, ему ж там и так наверняка проблем достает. — «Уроки мне понравились, интересные. А вот вечером нас просто замучили. Учитель Гидон заставил бегать, почитай, целый час, все кругами. А потом по таким штукам лазали, там и бревна всяческие, маятники с мешками тяжелыми...»
Она еще долго расписывала подробности тренировки суровой, а после и про комнату рассказала и про друзей новых. Да самого конца листа добраться успела, перечитала раз-другой, но текст все на месте оставался.
«Занят, верно,» — вздохнула Веша понуро, все дожидаясь, когда ж буквы пропадать примутся, но те чернели на своих местах.
Сил же у Веськи уж не оставалось, зевок очередной вовсе сморил.
— Ты уж не серчай, — снова заговорила с ней Костяника. Та уж перед сном умыться успела, теперича за особенной напольной ширмой подле постели своей, переодевалась, — тебе, наверное, и правда тягостно сейчас. Первый день как-никак, науки, Лазаря, неприятности эти. А я с расспросами пру.
— Что ты! — отозвалась Веся, — я не серчаю вовсе, ты извини, коли резко излишне ответила... Устала попросту. Да и права ты... — примолвила все же, — несладко это все.
Костя уж вышла из укрытия своего, к Весе подступила, да рядышком присела.
— Давай уж спать укладываться. Не стану я боле сегодня тебя вопросами одолевать. А завтра ввечеру девчонок соберем и чайку попьем. У Нестанки знаешь, какое варенье из абрикосов в закромах есть! — и так зажмурилась предвкушающе, что Весе и на языке тотчас сладко сделалось.
— Так нельзя ж в комнату еду проносить... — растерялась Весенья, — Ведана Людимирована ж так толковала...
— То, чего Ведана Людимировна не узнает — ей не повредит, — заговорщицки зашептала Костя.
С улыбкой они переглянулись и разошлись каждая по своим постелям.
И едва лишь Веська лучину затушила возле кровати, как литеры черные с ее пергамента испаряться принялись, другие ж на их место вставали, да токмо разве ж писал Лесьяр таким грубым почерком..? Наверное, коли б Веся то заприметила, сумела б подвергнуть рассмотрению. Да только девица уже в подушку носом посапывала... И кто ведает, в сумраке ли ночном почерк искажался, али и взаправду вместо изящных букв витиеватых, на пергаменте древние письмена вырисовывались.
***
Следующие
Лазаря попритихла, аккурат после того, как обнаружила у себя в постели с несколько десятков громадных жабищ. Те зычно наквакивали ей в ухо, а одна уместила прямо на лбу. Все общежитие в то утро не от звонка проснулось, а от визжащего девичьего вопля. Она, конечно, пыталась виновницу сыскать, на ножах-то со многими ходила, да токмо никто и не знал, кто сие умудрился вытворить. Разве что Нестанка с Костяникой подозревали, чьих подручных это рук дело. Да неужто станут они-то всем раскрывать?
В общем, приняли Весенью. И закрутилась, звертелась череда академических повседневностей.
И все бы было замечательно, если б не странности в их с Лесьяром общении.
Магик был странно холоден в своих письмах. Отвечал сдержанно, вопросов почти не задавал. Про себя писал извечно, что все в порядке. Рассказал, как восстановили башню... Прошло уже три недели, как Весенья прошла через разрыв портала.
Она пыталась из раза в раз написать ему что-нибудь теплое, пошутить этак. Но Лесьяр либо того не замечал, либо искусно вид делал.
К концу первого месяца Веська так извелась, что уже вовсе не находила себе места. Ведь перед ее отъездом он совсем другой был!
— Ты чего? — вскрикнула Костяника, когда Веська, вместе с подружками в библиотеке сидя, резко захлопнула учебник.
— Он совсем не хочет писать мне! — обиженно пожаловалась ведунья. На прошлой неделе она все ж поделилась с подружками их с Лесьяром историей. В открытую признавшись, что часть ее рассказать не может. Но даже опустив часть приключений, связанных с колдуньей, сумела поделиться сокровенным.
— Хозяин твой? — хихикнула Нестанка. Ее почему-то чрезвычайно забавляло должностное прозвание Лесьяра.
— А обычно он шибко разговорчивый бывал? — а вот Костя с большим участием отнеслась.
Веська ж призадумалась. Они ведь помногу болтали, сидя вечерами в кухоньке, да взвары попивая. Потому и кивнула в ответ.
— Тогда и правда странно...
— Ничего странного! — фыркнула Нестана, — многие не выдерживают проверку расстоянием. Это вам еще повезло, что есть свиток. А вот так разъедутся, а через год встретившись и вовсе друг друга узнать не сумеют.
Костя подружку тотчас под столом пихнула, но Веська уже поникла.
— Не слушай ее, Весенья, — едва не шипя на чернавку, попыталась утешить ее Костя.
— Да нет, права Нестанка... Он ведь мне специально пергамент отдал, чтоб связь держать, а сам...
Вздохнула горестно, да что тут сделаешь. Вот приедет к нему летом, тогда все выскажет!
***
Первую стипендию Веся получила как раз спустя месяц учебы. Ее попросту вызвали в казначейство и вручили махонький, но весьма увестистый холщовый мешочек.