Ученица Калиостро
Шрифт:
— Позови мне, братец, хозяина, — сказал Маликульмульк по-русски, уверенный, что его поймут.
И точно — явился хозяин, несколько встревоженный: мало ли какое упущение обнаружил хорошо одетый гость?
— Я начальник канцелярии господина генерал-губернатора, моя фамилия Крылов, — представился Маликульмульк уже по-немецки. — Прибыл к вам по приватному делу. Садитесь, пожалуйста. — Свою речь он составил заранее и даже посмотрел некоторые слова в лексиконе. — Знаете ли вы о событиях, имевших место в Митаве зимой сего года?
— Про это знают все. Угодно господину заказать
— Немного погодя. Слушайте меня. Когда несчастный французский король, изгнанный покойным нашим императором, отправился из Митавы в Варшаву едва ли не пешком, часть его свиты последовала за ним, другая часть осталась здесь. Некоторые из этих господ полагали переждать неприятности в Риге. Иные уехали в Санкт-Петербург, где у них были родственники — как граф де Сен-При, виконт д’Агу, кардинал де Монморанси, граф д’Аварей.
Куда подевались эти господа на самом деле — Маликульмульк понятия не имел.
— О, да, да, — согласился хозяин «Иерусалима». — Я знаю этих господ! Они приезжали ко мне отведать жаркого из косули и бутерброд с вальдшнеповой кишкой. Коли господину угодно, велю подать, но сперва хочу предложить вестфальскую ветчину, паштет и заливное из поросенка…
— Какой бутерброд? — заинтересовался Косолапый Жанно.
— Бутерброд с содержимым кишки вальдшнепа. Господин, должно быть, в Риге недавно, господин не знает, что это самый знатный деликатес!
Косолапый Жанно поесть любил, более того — обожал. Он сам себя считал гурманом — знал толк в пирожках, гусе с груздями, жареной свинине, устрицы также иногда соблазняли его желудок, и он уничтожал их не менее восьмидесяти, но никак не более ста, запивая английским портером. Но на кишечное содержимое его гурманство не распространялось, и он энергично помотал головой.
Нехитрая политика хозяина была ему понятна: о чем этого господина ни спроси, все сведет к угощению. Значит, следовало начать хотя бы с вестфальской ветчины и паштета.
Когда закуска была сервирована и Косолапый Жанно ее одобрил, Маликульмульк пустился в дальнейшие расспросы.
— Молодой государь добр и благороден, — сказал он и, не давая хозяину приплести к государю какие-нибудь сосиски, быстро продолжал: — Французские эмигранты при нем вздохнули с облегчением и стали отыскивать друг друга. Госпожа княгиня Голицына получила письмо, ее просят о помощи. В Митаве жила француженка, графиня де Гаше. Когда оттуда уехало большинство французских дворян, она тоже куда-то исчезла. Ходили слухи, что она из Курляндии перебралась в Лифляндию. Ее ищет семейство графа де Сен-Пре…
Излагая эту заготовленную историю, Маликульмульк внимательно глядел на хозяина. Тот, будучи приглашен отведать его собственной ветчины, в лице чуть переменился — сдвинул брови. Это, с точки зрения Маликульмулька, означало недоверие.
— И графиня д’Аварей также хотела бы видеть свою давнюю подругу, — сказал он. — Но это дело деликатное. Бедная графиня де Гаше, когда ее благодетели уехали, осталась совершенно без денег. Невозможно знать, в каком положении она будет обнаружена. Поэтому розыск ведется приватно, вы меня понимаете?
— Стало быть, эта дама — графиня? — переспросил хозяин.
— Стало
— Господин говорит правильно — она жила у меня. Я был в недоумении — она платила за свое содержание вовремя, ей подавались лучшие блюда, а меж тем ее горничная… я бы не доверил этой горничной кормить свиней…
— При ней состояла только одна женщина?
— Да, герр Крылов, хотя она могла бы держать двух — и куда более опрятных.
Маликульмульк вспомнил донесение кучера Терентия. Проныр-то Проныр, а наслушался сплетен про веселый дом. Но нужно было убедиться в его ошибке.
— И что же, других женщин возле нее не было? Никто больше о ней не заботился?
— Нет, одна только горничная, которая вела себя совершенно по-свински.
— А бедная графиня де Гаше терпела?
— Да, она терпела.
Маликульмульк удивился — имея деньги, можно нанять кого угодно. Тем более в Риге, которая славится вышколенными девицами, обожающими чистоту. И тут он сообразил, в чем дело.
— Они говорила с горничной по-французски?
— Да, герр Крылов, немецкого языка она не знала.
— Не оставила ли она адреса, по которому ее искать?
— Она уехала очень скоро, была сильно напугана… Господин, наверно, знает, какая у нас случилась беда.
— Я знаю, что у вас умер постоялец… — Маликульмульк помолчал несколько, принимая решение, и сказал наконец: — Верно ли, что он был отравлен?
— Его увезли в анатомический театр. Я не знаю, что там обнаружили.
Но хозяин «Иерусалима» явно и беспардонно лгал. Он прекрасно знал, что Карла фон Бохума отравили. Не мог не знать — все власть имущие в здешних краях ему прекрасно известны, и он отлично представляет себе, к кому послать записочку, чтобы получить внятный ответ. А если неизвестны — какой же он тогда содержатель ресторана?
— Очевидно, не только графиня де Гаше, но и другие постояльцы, узнав про смерть герра Бохума, съехали от вас?
— Да, и это — в такое неудачное время! Осень — ни то ни се! Зимой сюда часто приезжают из Риги, живут по два, — по три дня. Летом тоже, для господ нарочно построена купальня, есть лодки. По ту сторону пруда летние лагеря рижского гарнизона, господа офицеры приезжают и даже приходят пешком, в Алтоне такое веселье! Путешественники останавливаются во множестве! Осень же самое скверное время. Вот поглядите, — он обвел рукой обеденный зал. — Летом помещение в это время полно, зимой тоже редко пустует. Сейчас — одни убытки…
— А меж тем ваша кухня в городе известна. Я доложу о своем визите господину князю, он любитель хорошей кухни, — пообещал Маликульмульк. — Если сюда станет приезжать сам князь Голицын, то и те русские, что живут в крепости и Цитадели, устремятся к вам. У князя сыновья и воспитанница, которым конечно же захочется покататься на коньках.
— Фриц! — радостно воскликнул хозяин. — Неси сюда старое мозельское! Пусть ставят в печь наш славный айнтопф! Господин еще не пробовал такого айнтопфа, в него входят семнадцать — семнадцать! — составных частей! Кто поест моего айнтопфа — два дня не ощутит голода! Я угощаю вас, вы мой новый и почетный гость.