Ученица огненного мага
Шрифт:
— Спасибо, господин Хесо, до свидания, — машинально отозвалась я, раздумывая, откуда он узнал мое имя. Я же не представлялась…
27
Руки, привязанные над головой, уже онемели, а Хесо все не шел спасать меня. Наконец, когда я уже отчаялась, его силуэт показался на пороге храма.
— Господин Хесо! — обрадовалась я, — спасайте меня быстрее, а то мне уже надоело так стоять.
Мужчина плавно приблизился ко мне, и я наконец разглядела его лицо — бледное, совершенное, с черными, полностью черными, слегка вытянутыми к виску глазами — будто ему в лицо плеснули банку чернил, окрасивших и зрачки, и белки, и радужку.
— Зачем вы
— Хесо, — взмолилась я, — ты же убивал людей! Как мы могли оставить тебя в живых!
Он лишь улыбнулся, продемонстрировав тонкие острые зубы, и я, почувствовав, что воздуха уже не хватает, зажмурилась и…
Проснулась, резко сев в кровати и тяжело дыша, как будто меня и вправду только что душили.
В первый момент я даже не поняла, где я, и лишь через секунду вспомнила, что мы остались в сторожевом пункте — потому что была уже ночь, и возвращаться в город по темноте было верхом глупости.
Мне выделили небольшую комнату, куда я и отправилась, скомкано рассказав мастеру Рэну, что со мной произошло. Оказалось, что он, как я и предполагала, безрезультатно прождал меня у реки и, поняв, что случилось что-то плохое, попытался найти с помощью браслета. Однако, вероятно, к тому времени я уже была в храме дракона, потому что поисковый импульс растворился, как капля чернил в реке — и поэтому маг обратился к Хесо, который смог найти меня, потому что драконы лучше чувствуют пространство.
— Это ваш знакомый? — невинно спросила я мага, пока мы медленно шли к сторожевому пункту вчера вечером. Дракон уже успел превратиться, собственно, в дракона, и исчезнуть в облаках, а я все не могла поверить, что я видела настоящего дракона! Который превращается в человека! И он даже покатал меня! Правда, напугал до икоты, но это все мелочи… Эх, теперь будет, что на старости внукам рассказать.
Сейчас, шагая рядом с магом, я жалела лишь об одном: что не успела отковырять от Хесо чешуйку на память. А то кто мне потом в Эггерионе поверит без чешуйки? Поэтому я надеялась, что Хесо еще появится, и у меня получится добыть доказательства.
— Знакомый, — к моему восторгу, подтвердил маг. — Уже десять лет как за мной… эээ… следует.
— Так он, можно сказать, ваш лучший друг! — обрадовалась я. Если он дружит с магом уже десять лет, может, он мне подарит чешуйку просто так? Неужели ему жалко такой мелочи для ученицы его лучшего друга?
Маг закашлялся и, приказав не отвлекаться, принялся расспрашивать, что со мной, собственно, приключилась. Я тут же забыла про Хесо и как следует нажаловалась на бабку и ее сына, которые решили скормить меня речному гаду.
— Вот оно что, — задумчиво произнес маг. Мы стояли у входа в дом командира стражи, куда нас поселили на ночь, и мастер Рэн невидяще глядел в стену, покусывая сорванную на ходу травинку. Местный лекарь уже успел перебинтовать и магически полечить его вывих, но он все равно еще прихрамывал и старался не наступать на пострадавшую ногу. — А я-то думал, почему он такой раскормленный… Значит, местные поклонялись ему и приносили в жертву «невест»…
— Зачем они это делали? — я невольно передернулась, вспомнив мерзкое черное тело речного гада. — Неужели им было не жалко их?
— В деревнях очень сильны суеверия, — отозвался маг и, с отвращением глянув на травинку в своих руках,
— А…их накажут? — рискнула я спросить, и, увидев утвердительный кивок мага, выдохнула. Мне было ужасно жалко тех девушек, которые оказались в храме дракона до меня и которых некому было спасти. И еще — мне было немного жутко, потому что волшебная страна, куда я приехала учиться магии, оказалось, имеет и вот такую неприглядную сторону…
Хотя и у нас хватает жестокости и невежества — просто мне повезло с этим не сталкиваться.
— Иди спать, Мэй, — прервал мои раздумья маг и неожиданно на миг крепко сжал мои пальцы — и тут же отпустил. — Я рад, что с тобой все в порядке, — признался он и, резко развернувшись, скрылся в доме, пока я бормотала ему вслед сбивчивые пожелания спокойной ночи, глупо улыбаясь. Он сказал, что рад! Он рад, что со мной все в порядке!!
Собственно, это было несколько часов назад, а сейчас я, разбуженная кошмаром, лежала в кровати и сверлила глазами потолок. Все нормально, — попыталась я успокоить себя, — чудовище, которое пожирало людей, мертво… Мастер Рэн убил его. А меня спас Хесо, самый настоящий дракон, который разумен и совсем не собирается причинять мне вред.
Вспомнив, как он улетал от нас после того, как оставил меня к мастеру Рэну, я улыбнулась. Дракон оказался совсем не таким, как на картинках в книжках со сказками: он был не толстым огнедышащим чудовищем со смешными крылышками летучей мыши, а длинным серебряным змеем с лапам, усами и вполне себе драконьей головой. Крыльев у него не было и он, вероятно, был не в курсе, что они необходимы для полета, потому что прекрасно обходился без них, легко паря в потоках воздуха. Маг на мой вопрос вздохнул и объяснил, что драконы — существа из плоти и магии, и могут позволить себе пренебрегать физическими законами, если им захотелось полетать.
Тут я вспомнила о местных суевериях и о том, что драконы приносят удачу. Я не я буду, если не отковыряю чешуйку, — подумала я, и, развернувшись на другой бок, решила лучше подумать о том, что маг сказал мне на прощанье. Он рад, что со мной все в порядке… Какой он добрый и чуткий… и понимающий…По сердцу словно разлилось теплое масло, и, улыбнувшись, я наконец уснула — на этот раз без сновидений.
28
Дорога домой прошла без происшествий — мы выехали спозаранку, чтобы добраться до столицы до полуденной жары. Мастер Рэн, изредка поворачивая ко мне голову, рассказывал мне о том, почему у столицы нет названия и она называется просто Столица — по-хэйански «Шоуду». Оказалось, что император, который распорядился перенести ее из южных регионов, так радел о своем проекте, что никак не мог выбрать подходящее название. Он обложился свитками с самыми прекрасными стихами, чтобы выбрать для столицы изящное и в то же время грозное имя, которое сразу бы передавало все величие и силу правящей династии. Он выбирал то одно название, то другое, и сто его советников сбились с ног, помогая ему, и в конце-концов император так озверел от творческих поисков, что однажды, после ночного чтения толстого тома Танской поэзии, схватил подготовленный свиток с приказом и недрогнувшей рукой вписал в графу «название» слово Столица. Почерневшие от усталости и постоянного чтения прозы и поэзии советники возблагодарили небеса и мудрость императора, и с тех пор главный город страны носит название Шоуду.