Ученица олигарха
Шрифт:
Он зашел сзади и перерезал веревки на ее руках и ногах.
— Поднимайся.
Она встала, держась за стул и недоуменно глядя на него.
— Хочу поздравить, — сказал он. — Ты прекрасно справилась с моим заданием.
— Каким еще заданием?
— Ты разве до сих пор не поняла? Почти все, что ты делала, ты делала по моему сценарию. Во-первых, отвлекала на себя внимание всех путающихся у меня под ногами. Властей, совета директоров, полиции, жрецов-темнобожников. Представляешь, эти идиоты до сих пор верят, что идеальная жертва — это ты. Вот что значит пустить вовремя дезу.
Валенсия
— Только не говори, что ты тоже в это поверила… — Пир присмотрелся к ней и рассмеялся. — И правда, поверила. Я думал, ты умнее. Ну посмотри на себя, какая из тебя идеальная жертва? Шлюха, детдомовка рабоче-крестьянского происхождения. Ни образования, ни воспитания. Лишний вес из-за тортиков по ночам. Вон, на ляжках и заднице одно сало дрожит. Идеальная жертва должна быть тонкой, хрупкой. Из института благородных девиц при королеве. В крайнем случае из Оксфорда, как тот подарочек, который ты мне преподнесла по нашему уговору. И это второе, что ты сделала. Короче, за нее тоже спасибо. Прекрасный экземпляр подала на блюдечке. Разве что бантиком не украсила. Глянь, какая красота получилась.
Он дернул свисающий с занавеса толстый, витой шнур.
Занавес медленно разъехался.
Валенсия похолодела. Ноги подкосились.
В глубине сцены, за занавесом тянулся длинный, выложенный камнем открытый очаг.
Над очагом висела насаженная на модифицированный вертел Синти-Барби.
Штыри удерживали ее спереди и сзади. Металлические прутья крепили тело в середине. Крупные обугленные поленья ярко тлели только под ногами. Дальше в очаге торчала охлаждающая панель и не пускала жар выше промежности. Языки пламени иногда вырывались и облизывали ноги. Тогда подскакивал кривой кособокий служка и сгонял открытое пламя. Потом брался за ручку и поворачивал тело другой стороной. Капли жира то и дело срывались вниз с голеней и бедер и шипели на раскаленных углях.
— Вы обещали дать ей ответы на семинарские вопросы… — не своим голосом прошептала Валенсия.
— Я и дал. Она даже их просмотрела. Все сто страниц. Так что я выполнил обещание. Но я не обещал ее отпускать. Да и дураком бы был, если б отпустил. Вот настоящая идеальная жертва! Холеная, стройная, с точеной фигуркой и кукольным личиком. Выросшая на правильном питании и правильном воспитании. И потом. Я обещал помочь тебе выиграть ваш дурацкий забег за наследством. Пожалуйста, мы с тобой устранили твоего главного конкурента. Ты разве не рада? Те две дурилки, что остались, вряд ли смогут помешать.
Валенсия не знала, что сказать и что делать дальше. Она боялась посмотреть в лицо Синти, хотя и ловила ее блуждающий, осоловелый от наркотиков взгляд.
— Как вы ее называли? — спросил Пир. — Курица-гриль? Пророческое погоняло. Тут конечно не гриль, но корочка тоже неплохая получается. — Он взял двузубую вилку и потыкал зажаренное бедро. — Уже почти готово. И это проблема. Видишь те статуи? — Пир показал на выстроившиеся в ряд за очагом грубо сделанные каменные фигуры, высотой в полтора человеческих роста. — Это Темный Пантеон. Черная Десятка. Боги Зла. Они ждут еду. А еду они получают через жрецов. Что сожрал жрец — сожрал бог. Я назначил жрецов каждому из них, кроме одной. Вон той, второй справа. Ашерах, богини
Валенсия только сейчас заметила скрюченного зэка, которого видела в тюрьме. Тот сидел у очага и обгладывал отрезанную ступню.
— Сегодня он у нас жрец Малаки, мальчика на побегушках в Темном Пантеоне. Малаки получает ступни и голени, чтобы лучше бегать. Ашерах — бедра, чтобы чувственнее их раздвигать. — Пир взял вилку и острый тонкий нож. — Вот. Попробуй.
Он провел лезвием по внутренней стороне бедра.
Синти-Барби дернулась и застонала.
До Валенсии вдруг дошло, что та еще жива и в сознании.
Ее замутило.
Пир продолжал резать. Нож входил в истекающую соком плоть, как в масло.
Подскочил служка с тарелкой на подносе.
Пир подхватил вилкой увесистый отрезанный кусок и положил на тарелку.
— Смотри, какое нежное. С тонкими прожилками жирка. Словно мраморная телятина.
И только тогда все накопленное с утра в желудке попросилось наружу.
— Да пошел ты, — прохрипела Валенсия и бросилась прочь, со сцены в зал, роняя стулья, то и дело скрючиваясь у столов и выблевывая на пол едкую зеленоватую массу.
Ближе к выходу внутри уже ничего не оставалось.
Она вышибла всем весом дверь и понеслась, куда глядели глаза.
Ее никто не преследовал.
***
«Ну что, жирная? Каково чувствовать себя убийцей? Это ведь ты ее на вертел насадила.»
— Заткнись. Я просто…
«Ты просто привела ее и сдала на руки охранникам людоеда.»
— Я же не знала!
«Только не говори, что мыслишки-то не было. Не поверю. Когда он сказал «Отведешь ее вниз, скажешь, что это хранилище документов», неужто в мозгах ничего не шевельнулось?»
— Я не помню этого разговора!
«Оправдывайся.»
Она даже остановилась.
— А ты откуда знаешь, что он говорил? Тебя же там вообще не было. Ты сбежала. Или нет?
«Я знаю, потому что ты помнишь, просто отказываешься признать. Ладно. Замяли. В конце концов, девка была напыщенной самолюбивой стервой. И в жареном виде она намного полезнее, чем в живом. Упырь прав. Конкуренток почти не осталось. Кстати, заметила, что он сказал «две дурилки»? Он еще не знает, что осталась одна.»
— Или умело притворился, что не знает.
Из-за угла вдруг вынырнула целая процессия. Несколько констеблей и детективов во главе с инспектором Крейном.
Валенсия не раздумывая бросилась ему на шею, уткнулась в воротник с петлицами и тут же разревелась.
— Ого, какая неожиданность, — пробурчал Крейн, смущенно оглядываясь на констеблей. — А я думал тебя уже обглодали. Вот, собрал дружину, идем твои кости собирать.
— Там… там…
— Где?
Она собралась с духом и вывалила все, что хотела одной бесконечной фразой. О том что, где и кто.