Ученица палача
Шрифт:
Возникает другой вопрос: помнишь, нам стражник показал булавку для волос и рыжие волосы с цветками ландыша?
Тигран, слушавший брата не перебивая, кивнул.
– Получается, рыжий парень, рыжая девушка... не слишком ли много рыжих в этом деле? И куда делась девушка?.. Одна, ночью, без платья... Свидетели видели только выбегающего парня...
– Хочешь сказать... – начал задумчиво Тигран.
– А была ли девушка?.. сдаётся мне, что парень изобразил сначала девчонку, чтобы этот подонок клюнул, а потом разделался с ним и его людьми, – Лиан уставился выжидающе на
– А был ли парень?.. – задал свой вопрос Тигран. – Граф не идиот, он любил молоденьких девственниц, и хочешь сказать, что он не отличил парня от девчонки?.. Тогда этот Палач должен быть смазлив, как девчонка... А баронесса говорила, что Пьер обладал заурядной внешностью... Стоп! Баронесса!
Тигран вскочил. Прошелся из угла в угол. Остановился перед братом.
– Её в храме упустили? Куда же делась блудная баронесса? Думаю... она знает про нашего Палача значительно больше, чем рассказала, – Тигран довольно кивнул и снова сел в кресло.
– Завтра же возобновить слежку за её домом в полном объёме. И за поместьем тоже.
– Полагаешь, она и была той рыжей девушкой в алом плаще?
– Уверен. Была же она брюнеткой у Жюли... Кстати, эту пройдоху тоже необходимо как следует тряхнуть, думаю, она в курсе, кого подсунула мне той ночью и может рассказать о баронессе много интересного...
– Но из дома она выходила как обычно, в чёрном плаще и вуали. В руках ничего не было.
– Лиан, какая подкладка у этого алого плаща?
– Кажется, чёрная... хочешь сказать, она его вывернула... вот паршивка! – восхитился Илиан.
Тигран предвкушающе плотоядно улыбнулся. Да-а, барон Перрэ – любитель поэкспериментировать, воспитал двух учеников: Палача и помощницу ему. Эта парочка...
“ПАРОЧКА”! Демоны их побери! Она может быть сейчас с ним!
Хорошее настроение слетело в момент.
Манон Авье, баронесса Перрэ
Всю ночь и день она провела в доме лекаря, Антуана Моро. Рана оказалась не опасной, промыл, обеззаразил, наложил швы. Как всегда, сетовал на её безголовость, опрометчивость и вообще, не женское это дело... пора бы остепениться, выйти замуж и обзавестись потомством. Всё это он говорил, накладывая плотную повязку.
Несмотря на желание пациентки уехать, Антуан пригрозил, что тогда она может больше не приходить со своими “ранками” к нему. Зная старика, Манон обречённо вздохнула и осталась до следующего вечера под его наблюдением...
Час назад она в сопровождении Моро вернулась в особняк. Хотела в “хитрый” дом, но подумала: если за особняком по-прежнему следят, слишком долгое отсутствие покажется странным. А так... у любовника была...
Новость, что днём приходили Аландеры, не обрадовала.
Завтра же поедет в поместье. Дел в городе больше не было. Двадцать второй из списка – Симон Бувэ, богатый купец, отбыл по торговым делам и вернётся не ранее чем через месяц-полтора. За это время она придёт в норму. Он будет последним...
Тогда она переедет в поместье насовсем...
Там её ждут... Не нужно играть ролей... Там нет места Палачу... Там – дети... Её семья.
Манон прекрасно помнила, какие они были настороженные, словно волчата, запертые
Три мальчика, тринадцати и пятнадцати лет, очень красивые. Девочек было пятеро, десяти, тринадцати и пятнадцатилетние. Очень миленькие, обещающие вырасти в настоящих красавиц. Манон едва сдержалась, чтоб не заплакать. Они жались друг к другу, а позади стояли дети из приюта, воспитатели. Хихикали, шушукались, показывали на них пальцем.
Манон смерила их таким холодным, надменным и одновременно злобным взглядом, что они замолчали и попятились.
– Здравствуйте, я – баронесса Перрэ, – Манон посмотрела на “своих волчат” с теплотой, обещанием: теперь у них будет всё хорошо, они под защитой. – С сегодняшнего дня являюсь вашим опекуном до совершеннолетия, мы уезжаем в моё поместье, – обернулась к Марте: – Раздай теплые плащи, перчатки, обувку.
Марта принялась раздавать удивлённым детям обновки. Теперь они поняли, зачем вчера их обмеряли.
– Одевайтесь, не хочу, чтоб вы простудились. Мы будем в пути два дня. Можно, конечно, быстрее, но мы не торопимся, вечером остановимся переночевать и поужинать в трактире, а к обеду следующего дня будем уже в поместье.
Манон подошла к двум специально нанятым экипажам. Её карета стояла за воротами приюта. Открыла дверцу одного из экипажей, приглашающе кивнула.
– Обедать будем через три часа, корзины с едой в моей карете. А теперь занимайте места, по четыре человека в экипаж. Там ещё пледы для каждого и бутерброды.
Дети быстренько расселись по экипажам. Она слышала их удивленные реплики, когда они нашли, кроме пледов, бутербродов и морса, сладости. Манон улыбнулась. Сейчас у неё так потеплело внутри, словно в ней родилось маленькое солнце, заполняющее пустоту в душе.
Не оборачиваясь на остальных присутствующих, Манон вышла со двора, дав знак возницам выезжать. В сопровождении Марты села в свою карету, и они тронулись в путь.
Манон выпила настойку, оставленную Моро... Бр-р-р, пакость редкая, передёрнула плечами от неприятного вкуса. Взяла письма с серебряного подноса, оставленные дворецким на чайном столике. Перебирая конверты, она подошла к постели, откинула одеяло, осторожно, морщась от боли, забралась под него, поёжилась от холода. Забыли нагреть простыни грелкой... Почему-то на ум пришёл герцог.
– Тьфу, демонское отродье, – выругалась разозлившаяся на себя Манон.
Свеча горела на прикроватном столике. Манон перебирала конверты и отсмотренные бросала на столик: приглашения на завтраки, ужины и прочая светская ерунда... Знакомый коричневый конверт... Руки замерли... Перевела дыхание... распечатала.
Внутри лежал сложенный вдвое лист бумаги. Вынула из конверта и несколько минут просто сидела и смотрела на него... Она догадывалась о содержании... так стоило ли смотреть?.. Безусловно... Загляни в глаза своему страху и отпусти... На этот раз окровавленный белокурый локон был завёрнут в чёрный, заскорузлый от запёкшейся крови лоскуток ткани... “ЛУЧШЕ ТЕБЯ НЕТ... ЖДИ” – выведено каллиграфическим почерком.