Ученица ведьмы
Шрифт:
В конце концов Делз привел меня к стоящим на пригорке живописно сложенным из неотесанных камней воротцам, увитым колючими дикими розами, причем с одной стороны цветы были белоснежные а с другой бархатисто-бордовые. Сразу за воротцами вниз спускалась пологая лестница из цельных плит и заканчивалась возле уходящего под стену несущегося по саду потока. А по берегу потока была из таких же огромных плит выложена прогулочная набережная, с коваными перилами и витыми фонарными столбиками.
– По этому потоку Фус вынес тебя за стену, – неожиданно сказал Делз и всё во
Ну и ничего же себе экстремал. А если бы мы не смогли выплыть из-под стены на той стороне, или там оказался очень тесный проход? А еще могла быть решетка, или острые камни, да что угодно!
– Ничего плохого не могло случиться, мы заранее тщательно проверили весь путь, – каким-то восьмым чувством поняв мой запоздалый трепет, спокойно поясняет гольд.
– Ктто ффасс просссил? – начиная понимать, что не просто так он начал этот разговор, интересуюсь я, хотя, уже кажется догадалась и сама.
– Четверо, – коротко бросил воин.
– Ффусс, – начинаю перечислять я, и он утвердительно кивает, – Ссирень, Урркассир, и…
Тут я запнулась, не в силах выбрать из двух кандидатур. Или трех? Возможно, если б я знала их получше, или немного подольше, сомнения отпали бы сразу, но в данный момент определить, у кого еще были веские причины просить гольдов о помощи, я не в состоянии.
– Неушшшели Роуллс?
– Нет, – с сочувствием глядя на меня, качает головой охранник, – для него такой риск не свойственен. Он предпочитает сразу зажарить попавшего в ловушку поросенка, а не отпустить его и ловить по осени огромного кабана. Хватит гадать, этого человека ты все равно не знаешь. Впрочем, он и не человек вовсе. Это старейшина нашего поселка Кройз Халлгант.
– Здравствуй, сошедшая со звезд, – голос и тепловое ощущение появились словно одновременно, и я, несмотря на возможности крабьего тела, не успела даже определить, откуда.
А повертывающиеся глаза уже изучают стоящего на лестнице гольда, и в душе начинает расцветать уютное ощущение воплотившейся в жизнь сказки.
Он точно такой, каким я в детстве представляла гномов. Белые волосы, переходящие в бороду, пушистым воротником обнимают щекастое личико, вокруг больших добрых глаз весело лучатся морщинки, мягкое пузико перехвачено плетеным пояском. И даже крепкие сапожки и омоновская шапочка ничуть не выбиваются из общего стиля.
– Я нес сса сфёссстт, – от волнения шиплю я еще сильнее.
– Нам так понятнее, – не согласился он, – а ну-ка, открой рот.
– Ссаччем?
– Не упрямься, мы тебе плохого не сделаем. Открывай.
Попробую поверить. Хотя, насколько я помню объяснения Эри, ни один человеческий яд не вреден крабам, а едят они не просто всё что растет и бегает. Любая органика, вплоть до угля, перерабатывается в их желудках. Да и маленькие камушки и песок особо не вредят.
Успокоив себя подобными рассужденьями, раскрываю пошире свою пасть. Однако это показалось Делзу недостаточным, и он проворно сунул туда какую-то железную штуку, которая не позволила бы мне захлопнуть пасть, даже если бы я захотела. Еще двое гольдов вынырнули из кустов и
– Стой смирно, иначе проткнешь Санра шипами, – строго окрикнул меня гольдский старейшина, – не думай, что в твоей пасти так легко работать.
Я так и не думаю. Больше того, я вообще не считаю, что там нужно работать. И даже в страшном сне не могу представить, как и что там можно делать какими-то железками. А самое обидное, что я ощущаю тепло гольдов всей своей колючей шкурой, или это панцирь? И только того, что творится в моей пасти, разобрать не могу. Словно занавеска висит. Вот руки гольда метнулись в ящик, выхватили какой-то инструмент, сунули за непроницаемую занавесь, глубоко в пасти что-то заскребло и задергало, а руки уже вынырнули и берут новую железку шкуродерного вида.
А разум уже определил, нечто похожее я испытывала в зубоврачебном кресле, и вспомнил неприятное жужжание, резкую боль и грубый окрик. Совершенно непроизвольно отступаю на полшажка и плотнее смыкаю вокруг тела шипы.
– Кэт, стой спокойно, немного осталось, я же знаю, что тебе не больно, мы на домашнем крабе проверяли, – уговаривает Делз и я нехотя возвращаюсь.
Но он не врет, и через пару минут гольды ловко захлопывают неприятную железяку и моментально выхватывают из моих, грозно щелкнувших, зубов.
– Ну, и что вы там делали?
Ой! А кто это сказал? Стиснув челюсти, неверяще оглядываю окрестные кусты, деревья, набережную и даже поток, бурлящий под нависшими над руслом плитами.
– А ты еще не поняла? – лукаво улыбается старейшина Кройз.
Ну, может и мелькнула в мозгу догадка, но вот поверить ей я пока не могу. Как и снова открыть рот, внезапная боязнь нечаянно сломать так неожиданно обретенную способность говорить человечьим голосом, сковала меня суеверным страхом.
– Не бойся, все сделано на совесть, мы иначе не делаем, – с достоинством произнес тот гольд, которого называли Санром.
– Хочешь немного у нас погостить? – оглянувшись на башни дворца, неожиданно предложил старейшина, – ведьмы сегодня празднуют свадьбу и им не до тебя. А если кто и станет искать, во дворце достаточно гольдов, которые скажут, что ты вот только сейчас была тут.
Хочу ли я? Конечно, хочу. Очень. И именно этого, как ясно поняла только в последнюю секунду, и хотела все время после окончания суда. Уйти, спрятаться куда-нибудь подальше, чтоб не ловить ни понимающих, ни подозрительных взглядов, и не терпеть ни осмотрительных фраз, ни случайных оговорок.
– Да.
Абсолютно машинально отвечаю гольду и с восторгом понимаю, нет, ошибки быть не может. Это именно из моей жуткой пасти звучит теперь такой мелодичный голосок.
– Тогда поспешим, сюда идут, – заторопился староста и шагнул куда-то вниз.
Я непроизвольно скользнула за ним взглядом и обнаружила что неподъемные на вид, замшелые ступени лестницы легко скользнули в сторону и передо мной открылся аккуратный спуск куда-то в подземелье.
– Быстрей, – подстегнул позади голос Делза и я метнулась в лаз с крабьей проворностью.