Ученица волшебника
Шрифт:
— Как самочувствие госпожи графини? — невинно поинтересовался Рейс.
— Спасибо, её сиятельство чувствует себя хорошо, — вежливо поклонился Феликс.
— Отрадно слышать. Мне, как её нареченному жениху, должно быть особенно приятно узнавать о её самочувствии от постороннего…
Лицо Феликса вспыхнуло.
— Госпожа графиня вправе сама выбирать, с кем ей проводить время.
— Несомненно. Но избранный со своей стороны вправе думать и о том, какую тень он бросает на её репутацию, а не вести
Родгар услышал, как скрипнули зубы его собеседника.
— Я надеюсь, что ваши слова были продиктованы исключительно горячей привязанностью к её высочеству — сдавленно произнес Феликс, стараясь придерживаться официального тона, — и как будущий член ордена я не должен поддаваться гневу и высокомерию. Но полагаю, что в дальнейшем вы будете несколько более сдержанны.
— Не сомневаюсь, что обретя достоинство рыцаря-палатина и приняв обет безбрачия, вы станете более разборчивы в отношении чужих невест. Однако пока этого еще не случилось, я не готов вам ничего обещать, — Родгар едва заметно поклонился.
— Пока этого не случилось, я вправе сам позаботиться о своей чести…
— В любое время к вашим услугам, — Родгар поклонился уже ниже.
— Не буду вас задерживать. Немедленно… В дворике капеллы. Там нам не помешают.
— Желаете позвать секунданта?
— Я полагаюсь на вашу честность, — теперь уже Феликс церемонно поклонился собеседнику.
Мольфи здесь было неуютно. Замковая тюрьма давно пустовала, и Лотакинту потребовалось всё утро, чтобы разыскать ключ. Любопытство быстро прошло, и она без интереса оглядывала затянутые паутиной стены и проржавевшие инструменты на запыленных столах.
— Интересно, как они этим пользовались? — пробормотала Уртиция, рассматривая зловещего вида клещи.
— Понятия не имею, — ответила Мольфи, — и даже узнавать не хочу. Может быть обойдемся без них?
— Может быть… может быть, — графиня положила клещи обратно на стол, рядом с тисками и еще какими-то пыточными устройствами. Но если ты думаешь, что я вот просто так отпущу ту негодяйку, что осмелилась присвоить себе имя моей сестры… покойной сестры, ты сильно ошибаешься.
В ее серых глазах сверкнули мрачные льдинки.
— Она еще очень пожалеет, что сделала это… — добавила Уртиция, подходя к дыбе, — Лотакинт, эту лебедку надо смазать…
Дворецкий тяжело вздохнул и кивнул.
— И не надо так вздыхать, — обиделась девушка, — я должна быть сильной и решительной. Сейчас не время для слабости.
— Не в этом сила, ваше сиятельство, — пробормотал себе под нос человек-филин.
— Я сама решу, в чем сила, — нахмурилась Уртиция, — иди, принеси масленку.
Тот еще раз осуждающе вздохнул, и вышел.
— Может, он все ж таки, прав? — спросила
Уртиция недовольно взглянула на подругу.
— Ничего ты не понимаешь…
На лестнице зашелестели быстрые шаги.
— Что-то он быстро вернулся, — сменила тему Уртиция.
Но это оказался не дворецкий. В подземелье вбежала перепуганная Фрикса.
— Ваше сиятельство, кавалер Родгар и Феликс подрались! Они ушли к капелле и рубятся на мечах! Ваше сиятельство, сделайте что-нибудь, они же сейчас друг друга поубивают!
На лице графини появилось удивленное выражение.
— Неужели из-за меня?
— Родгар хороший фехтовальщик, — неуверенно сказала Мольфи, что-то вспоминая, — говорили — один из лучших на севере… Он его убьёт!
Уртиция побледнела.
— Что вы стоите как истуканы! — закричала она, — быстрее наверх!
С трудом отбив удар, Феликс отступил на несколько шагов. Его противник отер выступивший на лбу пот и переступил чуть в сторону. Феликс шагнул туда же. Главное не дать Родгару развернуть себя лицом к солнцу. Против света он не сможет драться.
Рейс сделал обманное движение и затем резко атаковал. Феликсу удалось парировать атаку, но пришлось снова отступить. Под ногами захрустела сочная крапива — противник вытеснил его с мощеного дворика на грядку.
Сжав зубы, Феликс попытался атаковать сам. Родгар отвел его клинок в сторону и нанес рубящий удар в голову. Феликс отклонился, но острие меча зацепило его над бровью. Боли он не почувствовал, но в левом глазу сразу потемнело. Рассечённая кожа поползла, закрывая глазницу, по виску и переносице заструились тёплые ручейки.
Феликс мотнул головой, пытаясь убрать застилающую зрение темно-красную пелену, но стало только хуже. Кровь попала в глаз, он попятился, моргая и силясь разглядеть, откуда последует новая атака.
— А теперь ты умрешь, — тихо сказал Родгар…
Каким-то чудом Феликс ухитрился отвести его следующий удар, но ноги запутались в траве, и он чуть не потерял равновесие, устояв на ногах только потому, что уперся спиной в стену, ограждавшую дворик. Кровавая пелена заволокла глаза, и он едва мог различить противника.
— Остановитесь! Немедленно! — зазвенел голос Уртиции., - Родгар, не смей!
— Извини, Уртиция, — едва слышно прошептал тот, — но я должен это сделать…
Рейс плотно сжал губы, быстрым движением отвел беспомощно выставленный меч полуослепшего противника и горизонтальным ударом полоснул, целясь в горло. И тут Родгару показалось, что он сунул руку в кипяток. От острой боли, мышцы конвульсивно дернулись, клинок описал замысловатую кривую, вылетел из руки и со звоном покатился по камням дворика, так и не достигнув цели.