Ученица
Шрифт:
При виде жующих слуг у меня возник только один вопрос: «Как они гадят, пардон, какают?» Ведь, по идее, никаких процессов пищеварения в мертвом теле быть не должно. Не выделяются ни соляная кислота, ни пепсин. Да вообще ничего не должно вырабатываться! Ну, даже если предположить, что мясо само собой сгнивает в желудке, превращаясь в слизь, которая протекает дальше в кишечник, где, напомню, желчи тоже нет, как осуществляется перистальтика? Неужели гладкие мышцы могут сами собой работать и в таком состоянии? Ведь все остальные работают благодаря воле некроманта.
Ответ я получила достаточно быстро, специально ради этого разыскав герцога. Мор долго смеялся, но объяснил, что пища у зомби преобразуется с помощью магической энергии и в нее же превращается. Тело получает небольшой избыток магии, который дает эффект легкого опьянения. Поэтому-то зомби и любят именно сырое мясо и кровь, так как те дают большее количество магоджоулей, как я в шутку назвала «калорийность» такой пищи.
Кстати, за ужином учитель Хорнрейвена нас не посетил, однако чуть позже, как донес потом Ад, в кабинете герцога состоялась знатная попойка двух мужчин. Но я в это время уже спала.
Утром меня разбудил Дариус, сказав, что Морулус будет ждать меня в моей лаборатории через час. Я вполне успевала собраться и позавтракать, чем не спеша и занималась, когда ко мне пришел дроу.
– За ночь, кроме пьянства некромантов, ничего интересного больше не происходило. – Ад явно был чем-то взволнован. Он сделал небольшую паузу и неожиданно перескочил на совсем другую тему: – Боюсь, твой сегодняшний эксперимент привлечет к тебе ненужное внимание. Непонятно, что это за гость, кто он и откуда. Но у них с Хорнрейвеном явно общие дела, и не уверен, что безобидные. Думаю, когда ты сбежишь, твой некромант позовет на помощь своего учителя. А после того, что ты им сегодня продемонстрируешь, искать тебя будут еще более тщательно, ведь такими специалистами не разбрасываются. А учитывая прогрессивность твоих идей…
– Я все это понимаю. – Я и сама сильно переживала. Непонятно, какова будет реакция этого незнакомца на мой эксперимент, да и вообще на меня. – Но отказать я не могу, ты же понимаешь? Точнее, могу, конечно, только Мор все равно сделает по-своему и меня заставит. Так что для меня сопротивление – это однозначно более травматичный вариант.
– Да… – Аделем задумался. – Но хотя бы постарайся принять меры предосторожности. У тебя есть платки или маски на лицо?
– Конечно, я всегда работаю в них. А тебе зачем?
– Мне-то незачем. Постарайся надеть маску раньше, чем тебя увидит гость, и не снимать при нем. Я, конечно, не уверен, что это сильно поможет, но чем меньше людей будут знать тебя в лицо, тем больше у тебя шансов скрыться после побега, не быть узнанной, а соответственно, и найденной.
– Моя маска скрывает только нижнюю часть лица, – заметила я, но подумала, что в целом это неплохая идея.
– Это лучше, чем ничего. Узнать человека по одним глазам, конечно, можно, но сложно. И какую-нибудь косынку не забудь надеть.
– Не учи ученую. Косынка – обязательный элемент при любой операции.
– Вроде все. Удачно, что ученическая мантия скрадывает фигуру. Я на твоем месте еще каблуки надел бы, чтоб изменить рост.
– Каблуки – это уже перебор. Попахивает паранойей. И как я в них буду весь день на ногах стоять?
– Ладно. Пусть Тьма будет к тебе благосклонна. Удачи!
Ничего больше не говоря, эльф удалился, а я бегом направилась в лабораторию, надеясь успеть прийти раньше учителя.
Только я успела облачиться в свою «маскировку», как пришли мужчины.
– Малум Уутракт, – представил мне некромант своего спутника, – мой наставник и хороший друг.
– Можно просто Мал. Наслышан о вас, Лузанна. – Гость с интересом рассматривал меня. – А почему вы прячете лицо?
Я очень нервничала, но постаралась принять самый невозмутимый вид и ответила:
– Я не прячу. Вы сейчас тоже свои скроете.
И я подала гостям подготовленные косынки и маски, благо мне хватило ума заранее обзавестись запасными. Ведь если бы я одна была в таком своеобразном облачении, это точно выглядело бы очень подозрительно, а раз касается всех присутствующих, может, и пронесет.
Пока мои наблюдатели одевались, я объясняла, для чего нужны эти предметы.
– Хм, разумно, – произнес Мор, – обязательно возьму себе на вооружение.
Дальше началась работа. Продвигалась она намного быстрее, чем в первый раз, ведь мне помогали два профессионала. На примере нескольких крупных костей я показала, как очищаю их и заливаю в них металл, а потом и сами мужчины присоединились к работе, выбрав себе приглянувшиеся части скелета. Так что к вечеру этот этап работы был завершен.
Мужчины приглашали меня в свою компанию посидеть, поговорить и выпить, но я, сославшись на необходимость убраться в лаборатории и усталость, отказалась. Как ни странно, они не стали настаивать и удалились.
На следующий день повторилось то же самое, только задача на этот раз была другой: мы меняли кожу на чешую. Морулус захотел, чтобы его умертвие полностью было покрыто ей, включая лицо и руки. Я объяснила, что тогда снизится моторика пальцев, ведь чешуя не так эластична, как кожа, на что получила ответ:
– Меч в руках сможет держать, а большего ему и не надо.
Таким образом, объем работы сильно увеличился, ведь на этих частях тела приходилось пришивать совсем мелкие кусочки материала, чтобы максимально сохранить подвижность пальцев и хоть что-то отдаленно похожее на мимику лица. Это на спине можно заменить все большими лоскутами и избежать при этом скованности движений, а тут такое не прокатит. Естественно, самыми сложными участками занималась я, но некроманты не сильно отставали, активно пришивая чешую в местах, где можно было использовать обычные нитки. Ведь стихии Воды, кроме как у меня, не было ни у кого, а превратить в нити Тьму у магов почему-то не получилось.