Учение дона Хуана: Путь знаний индейцев Яки
Шрифт:
– Мы здесь для того, чтобы собрать мескалито. Мы останемся здесь до завтра.
– Где мескалито?
– Повсюду вокруг нас.
Вокруг в изобилии росли кактусы различных видов, но я не мог найти среди них пейот.
Мы снова отправились в путь и к трем часам пришли в длинную узкую долину с крутыми склонами. Я чувствовал себя странно возбужденным при мысли о том, что увижу пейот, который никогда не видел в его естественной среде. Мы вошли в долину и прошли около 150 метров, когда я внезапно заметил три определенных растения пейота. Они срослись вместе, выступив над землей примерно на несколько дюймов передо мной слева от тропы.
Он не обращал на меня внимания и намеренно обращал ко мне спину, уходя дальше. Я понял, что сделал что-то неправильно, и всю вторую половину дня мы шли в молчании, медленно передвигаясь по плоской равнине, которая была покрыта мелкими острыми камнями. Мы двигались среди кактусов, вспугивая полчища ящериц, и время от времени одинокую птицу. Я прошел три дюжины растений пейота, не говоря ни слова.
Мы были в шесть часов у подножия гор, которые ограничивали долину. Мы взобрались на склон. Дон Хуан бросил свой мешок и сел. Я опять был голоден, но пищи у нас не осталось. Я предложил собирать мескалито и вернуться в город. Дон Хуан выглядел раздраженным и сделал чмокающий звук губами. Он сказал, что мы проведем здесь ночь.
Мы сидели спокойно. Слева была скала, а справа долина, которую мы пересекли. Она тянулась довольно далеко и казалась шире и не такой плоской, как я думал.
– Завтра мы начнем обратный путь, – сказал дон Хуан, не глядя на меня и указывая на долину, – мы будем идти назад и собирать его, пересекая долину. То есть мы будем подбирать его только тогда, когда он будет прямо на нашем пути. «Он» будет находить нас и никак иначе. Он найдет нас, если захочет.
Дон Хуан облокотился спиной на скалу и, наклонив голову, продолжал говорить так, как будто кроме меня тут еще кто-то был.
– Еще одна вещь. Только я могу срывать его. Ты, может быть, будешь нести мешок и идти впереди, я еще не знаю. Но завтра ты не будешь указывать на него, как ты сделал сегодня.
– Прости меня, дон Хуан.
– Все в порядке. Ты не знал.
– Твой бенефактор учил тебя всему этому о мескалито.
– Нет. Никто не учил меня об этом. Это был сам защитник, кто был моим учителем.
– Тогда значит мескалито вроде человека, с которым можно разговаривать?
– Нет.
– Как же тогда он учит?
Некоторое время он молчал.
– Помнишь то время, когда он играл с тобой? Ты понимал его, не так ли?
– Да.
– Вот так он и учит. Только ты этого не знал. Но если бы ты был внимателен к нему, то он бы с тобой говорил.
– Когда?
– Тогда, когда ты в первый раз его увидел.
Он, казалось, был очень раздражен этими вопросами. Я сказал, что задаю ему их, так как хочу узнать все, что можно.
– Не спрашивай меня, – он улыбнулся, – спроси его. В следующий раз, когда ты проснешься, спроси его все, что ты пожелаешь.
– Тогда мескалито является, как лицо, с которым можно поговорить...
Он не дал мне закончить. Он отвернулся, взял флягу, сошел со склона и исчез за скалой. Я не хотел оставаться тут один и, хотя он не звал меня, последовал за ним. Мы прошли около 150 метров к небольшому источнику. Он помыл лицо и руки и наполнил флягу. Он прополоскал во рту, но не пил. Я набрал в ладони воды и стал пить, но он остановил меня, сказав, что пить не обязательно.
Он вручил мне флягу и отправился обратно. Когда мы пришли на место,
Было уже темно. Дон Хуан вынул из своего мешка два тонких одеяла, бросил одно из них мне на колени и сел, скрестив ноги и накинув другое одеяло себе на плечи. Под нами долина была в темноте, и края ее тоже расплылись в вечерних сумерках.
– Дон Хуан сидел неподвижно, обратясь к долине с пейотом. Равномерный ветер дул мне в лицо.
– Сумерки – это трещина между мирами, – сказал он легко, не оборачиваясь ко мне.
Я не спросил, что он имел в виду. Мои глаза устали. Внезапно я почувствовал себя покинутым, и имел странное всепобуждающее желание плакать. Я лег на живот: каменное ложе было твердым и неудобным, мне приходилось менять свое положение через каждые несколько минут. Наконец, я сел, скрестив ноги и накинув одеяло на плечи. К моему удивлению эта поза была в высшей степени удобной, и я заснул.
Когда я проснулся, я услышал, что дон Хуан что-то говорит мне. Было очень темно. Я не мог его хорошо видеть. Я не понял того, сто он мне сказал, но я последовал за ним, когда он спустился вниз со склона. Мы двигались осторожно или, по крайней мере, я из-за темноты. Мы остановились у подножья скалы. Дон Хуан сел и знаком показал мне сесть слева от него. Он расстегнул рубашку и достал кожаный мешок, который открыл и положил перед собой на землю.
После долгой паузы он поднял один из батончиков (таблеток). Он держал его в правой руке, потирая его несколько раз между большим и указательным пальцами и тихо пел. Внезапно он издал оглушительный крик: «аиииии!» это было неожиданно. Это испугало меня. Смутно я понимал, что он положил батончик пейота в рот и начал жевать его. Через минуту он наклонился ко мне и шепотом велел взять мешок, взять один мескалито, положить затем мешок опять перед ним и делать все точно так же, как это делал он.
Я взял батончик и тер его так, как это желал он. Тем временем он пел, раскачиваясь взад и вперед. Несколько раз я пытался положить батончик в рот, но чувствовал себя не в своей тарелке из-за необходимости кричать.
Затем, как во сне, невероятный вопль вырвался у меня: «аиии!». Какой-то момент я думал, что это кто-то другой крикнул. Опять я почувствовал последствия нервного потрясения у себя в желудке, я падал назад. Я терял сознание.
Я положил батончик пейота себе в рот и разжевал его. Через некоторое время дон Хуан достал из мешка другой батончик. Я почувствовал облегчение, увидев, что он после короткой песни положил его себе в рот.
Он передал мешок мне, и я, положив его перед нами, взял один батончик. Этот круг повторялся пять раз, прежде чем я заметил какую-либо жажду. Я поднял флягу, чтобы напиться, но дон Хуан сказал, чтобы я лишь прополоскал рот, но не пил воду, так как меня иначе вырвет. Я несколько раз прополоскал рот. В какой-то момент желание попить стало ужасным искушением, и я проглотил немного воды... Немедленно мой желудок стал сжиматься. Я ожидал безболезненного и незаметного излияния жидкости у меня изо рта, как это было при первом моем знакомстве с пейотом, но к моему удивлению, у меня было лишь обычное ощущение рвоты. Однако она не длилась долго.