Учение древних ариев

Глоба Павел Павлович

К примеру, французский философ-просветитель Жан Жак Руссо в трактате «Суждение о вечном мире» писал: «Войны, завоевания и усиление деспотизма взаимно связаны и содействуют друг другу, что в обществе, разделенном на богатых и бедных, на господствующих и угнетенных, частные интересы, то есть интересы властвующих, противоречат общим интересам — интересам народа». Он связывал идею всеобщего мира с вооруженным свержением власти правителей, которые, по его мнению, не были заинтересованы в сохранении мира. Аналогичными были взгляды и другого французского просветителя — Дени Дидро. Вольтер же испытывал страх перед движением низов, и сдвиги в общественной жизни мыслил в виде революции сверху, осуществляемой

«просвещенным» монархом в интересах нации.

Интересны взгляды на проблемы войны и мира представителей немецкой философии. Так, к примеру, известный философ-идеалист Иммануил Кант в трактате «К вечному миру», рассматривая проблемы взаимоотношений между независимыми государствами, впервые высказал догадку об объективной закономерности, ведущей к установлению вечного мира, о неизбежности создания на мирных началах союза народов. Здесь, по мнению Канта, происходит то же, что и с отдельными людьми, объединяющимися в государство, дабы воспрепятствовать взаимному истреблению: «Государства вынуждены будут вступить в союз народов, где каждое, даже самое маленькое государство могло бы ожидать своей безопасности и прав не от своих собственных сил, а исключительно от такого великого союза народов».

Свой трактат Кант строит в виде договора, пародируя соответствующие дипломатические документы: сначала идут прелиминарные статьи, затем «окончательные» и даже одна «тайная». В «окончательных» статьях кантовского проекта идет речь об обеспечении достигнутого мира. Гражданское устройство в каждом государстве должно быть республиканским. Основу, на которой возникает международное право, определяет международный союз государств, где реализуется устройство, подобное гражданскому обществу, в котором гарантированы права всех его членов.

Но Союз народов, «федерализм свободных государств» — не всемирное государство, Кант недвусмысленно выступает за сохранение национального суверенитета.

«Всемирное гражданство» Кант ограничивает лишь правом на госте-приимство в чужой стране. Каждый человек должен иметь возможность посетить любой уголок земли и не подвергаться при этом нападениям и враждебным действиям. Каждый народ имеет право на территорию, которую он занимает, ему не должно угрожать порабощение со стороны пришельцев. Договор о вечном мире венчает «тайная» статья: «Государства, вооружившиеся для войны, должны принять во внимание максимы философов об условиях возможности общего мира».

Другой представитель немецкой классической философии Иоганн Гердер считает, что соглашение, заключенное в условиях враждебных отношений между государствами, не может служить надежной гарантией мира. Для достижения вечного мира необходимо нравственное перевоспитание людей. Гердер выдвигает ряд принципов, с помощью которых можно воспитать людей в духе справедливости и человечности, в их числе — отвращение к войне, меньшее почитание военной славы: «Все шире надо распространять убеждение в том, что геройский дух, проявленный в завоевательных войнах, есть вампир на теле человечества и отнюдь не заслуживает той славы и почтения, которые воздают ему по традиции, идущей от греков, римлян и варваров». Кроме того, к таким принципам Гердер относит патриотизм, чувство справедливости к другим народам. При этом Гердер не апеллирует к правительствам, а обращается к народам, к широким массам, которые больше всего страдают от войны. Если голос народов прозвучит достаточно внушительно, правители вынуждены будут к нему прислушаться и повиноваться.

Резким диссонансом с Кантом и Гердером звучит голос Гегеля. Абсолютизируя превосходство всеобщего над единичным, он считает, что «война приводит в исполнение исторический приговор народам, которые не связаны с абсолютным духом». Согласно Гегелю, война есть двигатель исторического прогресса:

«Война сохраняет здоровую нравственность народов в их индифференции по отношению к определенностям, к их привычности и укоренению, подобно тому, как движение ветра предохраняет озера от гниения, которое грозит им при длительном затишье, так же как народам — длительный, или тем более вечный мир».

Проблемы войны и мира занимали умы и многих видных представителей русской культуры.

Так, например, великий русский писатель Лев Николаевич Толстой верил, что бессмысленные и трагические процессы общественной жизни можно и должно остановить. В результате некой нравственной революции, которая выразится в отказе от участия в «делах внешних и коллективных», людям удастся прекратить ход истории. Начало этой революции будет положено всеобщим отказом от воинской службы и уплаты налогов, а высшим ее проявлением станет реализация принципа «непротивления злу насилием».

Сама история, считал Толстой, косвенно способствует этому, доводя человеческие страдания до крайнего предела. «Жизнь, продолжая развиваться и усложняться в прежнем направлении, — утверждает писатель, — усиливает противоречия и страдания людей, приводит их к тому последнему пределу, дальше которого идти нельзя» [103] . Но источником установления на земле царства мира и справедливости явится не история, не развитие социальных институтов и общественных отношений, а нравственная инициатива, подвижничество отдельных людей.

103

Толстой Л. Н. Царство Божие внутри вас / Полн. собр. соч… М.;Л., 1828–1958. Т. 28.

Другой русский писатель и революционер Александр Николаевич Радищев тоже отвергал те положения теории естественного права, которые признавали войну неизбежной и оправдывали право войны. По его мнению, «устройство общества на началах демократической республики навсегда избавит от величайшего зла — войны».

Вторил Радищеву и писатель-революционер Александр Иванович Герцен, говоря о войне следующее: «Мы не рады войне, нам противны всякого рода убийства — оптом и вразбивку… Война — это казнь гуртом, это коренное разрушение».

Пятитомный труд посвятил проблемам войны экономист Иван Станиславович Блиох. В первых четырех книгах этого сочинения рассматривались технические и экономические предпосылки предстоящей войны начала XIX века. Пятый том носил философско-политический характер и в основном был посвящен обсуждению возможностей установления всеобщего мира.

В вопросе о всеобщем мире Блиох занимал кантовскую точку зрения: причина войн заключается в анархическом состоянии межгосударственных отношений, в состоянии, которое было характерно для внутренней жизни отдельных народов в догосударственный период их истории. Для осуществления всеобщего мира необходимо, чтобы отношения между государствами строились на тех же формальных началах справедливости, на которых строятся отношения между индивидами и группами внутри современного государства. «Вечный мир, — говорится в книге Блиоха, — имеет свое основание на почве законности, т. е. установлении межгосударственных отношений на той же нравственной и юридической основе, которая обуславливает отношения между единичными гражданами или группами граждан в государстве» [104] .

104

Блиох И. С. Будущая война в техническом, экономическом и политическом отношениях. Т. 1–5. СПб., 1898.