Учение жизни для Нового Иерусалима из заповедей десятословия

Сведенборг Эммануил

106. Как восприемлемость и взаимность находятся у человека, то Церковь учит, что человек должен испытывать себя, исповедывать грехи свои пред Богом, отставать от них, и вести новую жизнь. Что каждая церковь в Христианском мире учит сему смотри выше, номера 3 до 8.

107. Если бы со стороны человека не было восприемлемости, а вместе с тем и мышления - как бы от себя, то нельзя бы ничего говорить и о Вере, ибо Вера не от человека; без этого был бы человек как солома на ветре, и стоял бы как неодушевленный, ожидая влияния, с открытым

ртом и повислыми руками, ничего не помышляя и ничего не делая, в отношении к тому, что принадлежит его спасению. Он и в самом деле совершенно не причастен ни к чему этому, но, при том, реагирует, как бы от себя самого. Но это все, в гораздо более ясном свете, будет изложено в Творениях о Мудрости Ангельской.

Что если кто убегает зла из какой либо иной причины, а не потому,

что оно есть грех, тот его не убегает, а только делает так,

что оно пред миром не обнаруживается

108. Есть люди нравственные, которые соблюдают заповеди второй Скрижали Десятисловия, не обманывают, не богоухольствуют, не мстят, не прелюбодействуют; и те из них, которые убеждены в том, что все это есть зло, потому что оно для блага общего вредно, следовательно, противно законам человеческим - упражняются также в любодеятельности (Срфкшефеуь), честности, правде и целомудрии. Но если они делают добро сие, а того зла убегают, потому только, что оно зло, а не потому, что оно, с тем вместе, есть и грех, то они, со всем тем, суть чисто натуральные (природные, плотские прим. изд), а у людей чисто натуральных корень зла пребывает привитым, а не изгнанным; почему-то доброе, которое они делают, не есть доброе, ибо происходит от них самих.

109. Нравственный натуральный человек может, пред людьми в мире, казаться совершенно как человек Нравственный духовный, однако не пред ангелами в Небе; пред ангелами в Небе кажется он, если в добром находится, как изображение из древа, а если в истине, как изображение из мрамора, в которых нет жизни; но иначе Нравственный духовный человек; ибо нравственный натуральный человек есть нравственный наружный, а нравственный духовный человек есть Нравственный внутренний, а наружное без внутреннего не живет; оно хотя и живет, но не такою жизнью, которая называлась бы жизнью.

110. Похотения зла, составляющие, от самого рождения, внутренность человека, не иначе удаляются, как только единным Господом; ибо Господь влияет от духовного в натуральное, человек же влияет, из себя, от натурального в духовное; а это влияние противно порядку, и не действует на похотения и не удаляет их; но заключает, их теснее и теснее, по мере того, как он в них утверждается; а как наследственное зло, таким образом, заключенно скрывается, то оно, после смерти, когда человек становится духовным, разрывает покров, которым завешено было в мире, и прорывается, как суковица из нарыва, который только снаружи залечен был.

111. Есть различные и многочисленные причины, производящие то, что человек нравствен

во внешней форме; но если он, притом, не нравствен и во внутренней, то он, со всем тем, не нравствен; как например: если кто воздерживается от прелюбодеяния и блуда из страха закона гражданского, или его наказаний, из опасения лишиться доброго имени, а отсюда чести, из опасения болезней, от них происходящих, из опасения распрей домашних от супруги и, отсюда, беспокойной жизни, из опасения мщения со стороны мужа или родных, от нужды или скупости; от бессилия происходящего, или от болезни, или от злоупотребления, или от лет, или от немощи; при том еще, если он воздерживается от сего по какому-либо закону натуральному или нравственному, а не, вместе с тем, по закону духовному, то, не взирая на то, он внутренно прелюбодей и блудник, ибо он совершенно не верит тому, что они есть грехами, а отсюда, в духе своем, не полагает сего непозволительным пред Богом, и, таким образом, совершает все то в духе своем, хотя и не совершает оного пред миром в теле; посему он, после смерти, когда становится духом, открыто говорит в пользу этого зла. Из сего явствует, что и нечестивый может убегать зла как вреда, но убегать его как греха может только Христианин.

112. Подобно сему бывает и со всяким родом и кражи и обмана; со всяким родом убийства и мщения; и со всяким родом лжесвидетельства и лжи. Никто не может очиститься и избавиться от них сам от себя; ибо в каждом из них находится безконечное множество похотений, которые человек не иначе усматривает, как в виде простого одного. Господь же видит самое частнейшее из них, во всей постепенности. Словом, человек не может возродить самого себя, то есть образовать в себе сердце новое и дух новый, но единый Господь, который есть Сам Преобразоваель и Возродитель. Посему, если бы человек захотел из своего благоразумия и разумения сотворить себя новым, то это значило бы - наводить притираниями лицо безобразное, и намазывать мылом внутреннюю часть, гнилостью зараженную.

113. Для того и сказал Господь у Матфея: "Фарисей слепой^ очисти прежде то, что внутри чащи и блюда, чтобы сделалось и то, что извне их, чистым" Гл. 23: 26. И у Исаии: "Омойтесь, очиститесь, удалите лукавство дел ваших от очей Моих, перестаньте делать злое, (и тогда), если будут грехи ваши как червленные, как снег побелеют; если будут красны как червленица, как волна будут. "Гл. 1: 16; 18.

114. К вышеописанному присовокупляется следущее: 1. Что Любодеятельность (Срфкшефы) Христианская состоит в том, чтобы каждый исполнял верно обязанность свою; ибо, таким образом, если он убегает зла как греха, то ежедневно делает добро, и сам есть служение (гыгы) свое в общем теле. Таким образом созидается и благо общее, и благо каждого в особенности. 2. Что прочие дела не суть собственные дела Любодеятельности, но или Признаки оной, или Благодеяния; или Долг (Вуишеф).