Ученик чародея
Шрифт:
— Даже не знаю, — произнес он наконец, с некоторым сомнением глядя на Настю. — Вообще-то Владыка считает вас погибшей. — Почему?
— Андрей сказал ему, что вы утонули. Сорвались в реку. — Вы ведь сказали, что он меня не помнит.
— Так и есть. Он сказал это до того, как стал демоном. Кстати, теперь его зовут Ной. Демон замолчал, молчала и Настя.
— Так куда мне теперь? — повторила она свой вопрос после тягостного молчания.
— Куда? — Демон оглядел реку, лес, глубоко вздохнул. — Понятия не имею… Впрочем, черт с тобой — живи пока здесь, а через годик, когда Владыка все забудет, я переправлю тебя домой. Годится такой вариант?
Настя
— А ты что, хочешь к Владыке? Я могу устроить и это.
— Нет, нет… — торопливо ответила она. — Я просто хочу понять, почему. Почему вы не отдаете меня Владыке?
— Почему? — Нимрод слегка нахмурился. — Вообще-то именно так я и должен сделать. Но не могу. Это бы очень не понравилось Марии.
Настя секунду пристально смотрела демону в глаза, потом медленно кивнула. — Я понимаю. Андрей мне рассказывал о ней.
— Тем лучше, — усмехнулся Нимрод. — Но только не думай, что это что-нибудь меняет. И если Владыка вдруг узнает, я и пальцем не шевельну, чтобы тебя спасти. Помни об этом. — Демон повернулся и пошел прочь. Он уходил в лес все глубже, вот в последний раз шевельнулись ветви кустов, и все стихло.
Настя медленно опустилась на землю, в ушах стоял тихий звон. Андрей — демон… В это трудно было поверить, и все-таки это было так — она понимала, что Нимрод не врет. И хотя у неё появился шанс вернуться к нормальной жизни — если демон сдержит слово, — как она будет жить без Андрея? Как?!
Владыка был доволен, дела шли отлично. За последнее время удалось переселить в новый мир почти тысячу человек, идея с деревнями себя полностью оправдала. Одна маленькая затерянная в лесах деревушка вообще переселилась целиком — двести четырнадцать человек, включая детей и стариков. Они даже забрали коров и свиней — Владыка усмехнулся, вспомнив о том, с каким усердием деревенские жители толкали в Дверь ревущих и упирающихся животных.
Но особенно его порадовал Ной. Чужая память, занявшая его сознание, сделала новоиспеченного демона поистине незаменимым помощником. Всегда спокойный и собранный, он теперь действовал на удивление грамотно и умело. У него все получалось, именно это радовало Хериорха больше всего. Уж на что хорош Нимрод, однако Ной давал ему сто очков вперед. И главное — он не развлекался, как Нимрод, а просто выполнял свои задачи. Выполнял на «отлично».
Что касается самого Ноя, то он целиком погрузился в работу. Он знал, что был кем-то другим, знал даже, что его звали Андреем. Но все это теперь не имело никакого значения. Ведь попытка вернуться к прежнему «Я» означала бы потерю «Я» нынешнего. Нет, он не стремился вернуться, — он просто чувствовал себя оправившимся после долгой тяжелой болезни. Да и куда возвращаться, зачем? Ведь все, что делает Владыка, так просто и так правильно. И что может быть выше служения этому великому человеку?
Было и другое. Ной чувствовал в себе силу — силу огромную, немыслимую. Знания человека, подарившего ему свою память, сплелись с его собственными магическими умениями, и это было изумительно. Каждый раз, попадая в город, Ной с удивлением смотрел на окружавших его людей и приходил в ужас от их слабости и беспомощности. Господи, до чего хрупким и уязвимым ты создал человека. Какое оружие, какие яды? Зачем? Ведь достаточно легкого движения, чтобы отправить любого из этих слабаков туда, откуда никто никогда не возвращается. Причем безо всякой
Ною нравилось размышлять на эти темы. Жизнь, смерть — какая разница? Зря они так за неё цепляются, зря. Не стоит она того…
Он проснулся в начале седьмого утра и тут же почувствовал, что в комнате кто-то есть. Не шевелясь и не меняя позы, даже не открывая глаз, оценил ситуацию. Нет, ему ничто не угрожало, но засевшая в памяти привычка — чужая привычка — заставила его поступить именно так.
Наконец он повернулся и открыл глаза, затем неторопливо сел на край кровати. Холодно взглянул на посетителя. — Кто такой и что надо?
Стоявший перед ним старик спокойно смотрел ему в глаза. Он был невысок и худощав, небольшая седая борода придавала ему солидность. — Ты не узнаешь меня, Андрей? Опять это глупое имя… Ной нахмурился.
— Андрей, это же я. — Старик подошел ближе. — Николай Александрович… Постарайся вспомнить. Ты ведь был с нами, Андрей. Вспомни Риту, вспомни Сергея и Игоря.
— Уходи, старик, — Ной мрачно смотрел на посетителя. — Я не знаю тебя. В любом случае, ты опоздал. Ты пришел слишком поздно. Я — Ной. И этим все сказано.
— Ты не должен так говорить, Андрей. Вспомни хотя бы ту девушку — Настю. Хоть ее-то ты помнишь?!
В сознании Ноя что-то дрогнуло — словно ножом полоснули по живому. Он сжал зубы.
— Уходи, старик. Или я убью тебя… — Он медленно приподнялся, холодно взглянул на посетителя. Слова этого старика бередили душу, вызывали боль. Он не хотел этого.
— Вспомни, Андрей, ты должен ее вспомнить. Скажи, где Настя — ведь ты ее где-то оставил. Где она, Андрей?
Ной зарычал, его лицо потемнело. Он шагнул к старику, кисти его рук дрогнули в предвкушении убийства.
— Ты должен ее вспомнить, Андрей. Должен… — старик в последний раз взглянул на Ноя и исчез.
Он действительно исчез — просто так, безо всякой Двери. Ной устало вздохнул и опустил голову. Его руки слегка подрагивали, в сознании стоял туман.
— Он лжет… Лжет… Я Ной! Ной… И не хочу быть никем иным. Не хочу…
Старик больше не появлялся. В этот день Ной занимался своими делами еще усерднее, еще старательнее, стараясь забыть то, что сказал ему этот странный человек. И все-таки это ему не удавалось, весь день в сознании демона то и дело всплывало нежное девичье имя.
Шли дни, посетивший ее демон больше не появлялся. Зато Арчи продолжал навещать ее почти каждый день, и Настя была этому рада. Ее тяготило одиночество, ей было страшно от того, что она никогда больше не увидит Андрея, осознание этого было невыносимым. Нельзя сидеть сложа руки, надо что-то делать — но что? Что от неё сейчас зависело?
Именно понимание своей беспомощности, неспособности помочь Андрею и было хуже всего. Прошла еще неделя, и Настя решилась. Она должна выбраться отсюда — любой ценой. у неё просто нет другого выхода…