Ученик джедая. Специальное издание-2: Последователи
Шрифт:
Оби-Ван наблюдал, как безумный квермиец сражается с оковами. Джедай был уверен, что Ланди убил бы его, если бы мог — настолько ощутимым был кипевший в нём гнев. Но за исключением вполне внятного заявления о могуществе, которым он почти овладел, но утратил, большая часть сказанного профессором была невразумительной.
Профессор Ланди чуть не расстался с жизнью на Кодее, когда пытался разыскать голокрон ситхов, похороненный на дне обширного океана этой планеты. Он выжил, но его рассудок помутился, погубленный древним устройством, спрятанным под бурными волнами.
Ланди извивался, пытаясь освободиться.
С той роковой ночи на Кодее
Но это не было таким нарушением закона, которое легко бы восприняли власти Республики.
Ланди сам признался в совершенном преступлении. По сути дела, в течение всего времени, пока шёл суд над ним, он похвалялся, что секунду держал голокрон в своих руках. Получить от него объяснения было нелегко. Его разглагольствования иногда длились целыми днями, прекращаясь только когда безумный квермиец выбивался из сил. И даже когда его связали и поместили в специальную палату, чтобы он не смог поранить себя или кого-нибудь другого, он продолжал дёргаться и сердито ворчать во сне.
— Слабый ребёнок, — рычал Ланди, сверкая на Оби-Вана глазами сквозь прутья решётки. — Ты ничтожество. Ничтожество.
Оби-Ван пристально смотрел на профессора. Его чувства в отношении Мрака Ланди за десять лет не изменились. Зло и безумие профессора внушали ему отвращение, и Оби-Ван хотел бы находиться от Ланди как можно дальше. Но он не мог опротестовать решение Совета. Задание есть задание.
Оби-Ван был удивлён, когда его и его падавана Энакина Скайуокера вызвали в Храм пораньше. Совершенно неожиданно их задание передали другим джедаям. С Оби-Ваном никогда раньше такого не случалось. Всякий раз, когда он и его покойный учитель Квай-Гон Джинн или он и его ученик Энакин получали задание, они выполняли его до конца. По крайней мере, так было до сегодняшнего дня.
Пока они шли по храмовым коридорам, Оби-Ван заметил, что Энакина раздражает внезапное изменение планов. Тринадцатилетний падаван явно наслаждался заданием, которое было у них вначале — оно давало ему возможность возиться с системами вооружения блестящего космического корабля.
— Лучше уж пусть и это будет клёвым, — ворчал он.
Оби-Ван хотел дать мальчику наставление, сказав ему, что, даже если это задание и не будет «клёвым», оно, несомненно, будет важным.
Когда они вошли в Зал Совета джедаев, Энакин лишь закатил глаза. Это сразу поразило Оби-Вана. Когда он входил в Зал Совета, будучи ещё учеником-падаваном, его сердце бешено колотилось, а ладони начинали потеть. Это было чрезвычайно важное место, и никогда не было такого, чтобы он, находясь здесь, хоть чуть-чуть не испытывал волнения. Энакин же никогда не выказывал и тени беспокойства, входя в Зал Совета. Он просто вошёл, будто в дом старого друга.
Как только они с Энакином вошли в Зал, Оби-Ван понял: зачем бы их не вызвали сюда, это было очень серьёзно. Здесь присутствовали все магистры-джедаи, а выражение лица Йоды было неожиданно мрачным.
— Дал о себе знать ещё раз голокрон ситхов на Кодее, — не теряя времени, сказал Йода. — Планирует вернуть его кто-то.
Оби-Ван почувствовал, как сквозь него прокатилась волна страха. Уже несколько ночей у него были тревожные сны и видения. Вначале он не был уверен, из-за чего. Затем вспомнил, что прошло почти ровно десять
— Это ещё не все, — добавил магистр Ки-Ади Манди. В Зале воцарилась мёртвая тишина, и он продолжил. — Джедаи по всей галактике получили угрожающие послания, сообщающие о возрастающей силе ситхов. Некоторые из этих посланий содержали изображения зверски убитых джедаев.
Мейс Винду откашлялся.
— Поначалу мы посчитали эти угрозы не стоящей нашего внимания проделкой мелких жуликов, — сказал он. — Но учитывая опасность информации, содержащейся в голокроне, и тот факт, что ситхи вернулись, мы должны отнестись к ним очень серьёзно.
— Действовать немедленно надо нам, — сказал магистр Йода, слегка кивая. — Попасть не в те руки не должен голокрон. Отдать победу ситхам не должны мы.
Стоя перед сидящими полукругом магистрами-джедаями, Оби-Ван на мгновение закрыл глаза. Он чувствовал, как ужас разливается по всему телу, и хотел освободиться от него. Сделать это было непросто.
Оби-Ван знал, что для этой миссии они с Энакином подходили лучше всего. В конце концов, Ланди, голокрон и Кодей он изучил лучше любого другого джедая. Но это было не то задание, о котором бы он мечтал, и оно ему совсем не нравилось. Не только потому, что он остался без помощи и руководства Квай-Гона. Ведь его учитель погиб от руки неожиданно появившегося Лорда ситхов.
— В чем дело, джедай? — резко сказал Ланди. — Погрузился в воспоминания?
От этих слов Оби-Ван пришёл в себя. Ему в лицо брызнуло что-то влажное. Слюна Ланди.
— Лучше на се… — начал было защищать его Энакин. Но Оби-Ван быстро поднял руку, и падаван замолчал.
Оби-Ван спокойно вытер лицо рукавом мантии и опять пристально посмотрел на профессора. Ему не следовало показывать гнев или раздражение. Хотя он и отчаянно желал провести эту миссию без его безумного, зловещего присутствия, он понимал, что это невозможно. У них будет больше шансов остановить того, кто разыскивает голокрон, если они будут иметь при себе все богатство знаний Ланди — какими бы они не были искажёнными и зловещими.
Оби-Ван пристально всмотрелся в зрячий глаз пожилого квермийца, выискивая проблеск раскаяния или рассудка. Любая кроха дала бы ему огонёк надежды.
Но когда Мрак Ланди уставился на него в ответ, Оби-Ван ничего не увидел.
ГЛАВА 14
Энакин подался вперёд, пытаясь заглянуть в единственный глаз квермийца. Это была сложная задача, потому что голова у того покачивалась и дёргалась, как у птицы. Энакин знал, что это является признаком помешательства. Мальчиком на Татуине он видел подобное у бездомных обитателей городских улиц.
Но тут было по-другому. Стоявший перед ячейкой Ланди в лечебнице для душевнобольных Энакин чувствовал себя заинтригованным. Здесь было что-то серьёзное — что-то могущественное.
Энакин заметил, что Ланди уставился на Оби-Вана, его лишённый век глаз сузился и превратился в тёмную щель, пылавшую жгучей ненавистью. Он никогда раньше не видел, чтобы кто-нибудь так смотрел на Оби-Вана. Это немного волновало. Конечно, Энакин предпочитал все волнующее и интересное повседневной скуке. Но сегодня выбор сделали за него.