Ученик магов

Дойл Дебра

— Кроме того, — добавил Краннах, — девочка-певица Лиз сообщила нам, что у тебя возникли сомнения по поводу мастера Лэрга и ты хотел искать себе другого учителя. Эго говорит о хорошо развитом чувстве предвидения. И если бы в то утро ты не приложил огромных усилий, чтобы помешать Лэргу завершить свои чары, то Школу постигла бы, мягко говоря, горькая участь.

— Но, к несчастью, — после краткого молчания снова заговорила госпожа Пуллена, — остается еще вопрос о мече.

Рэндал стиснул кулаки.

Правая рука запульсировала от боли, но он молча терпел и упрямо смотрел в пол. «Сейчас они вежливо поблагодарят меня и выставят за дверь».

— Когда волшебник пускает в ход рыцарское оружие, — продолжала госпожа Пуллена, — даже если этот волшебник — всего лишь ученик, такой поступок является грубым нарушением обычаев и традиций, и мы не можем оставить этот проступок безнаказанным. Неповиновение одного ослушника бесчестит все искусство волшебства.

— Но, с другой стороны, — заговорил Мэдок с певучим северным акцентом, — мальчику ничего другого не оставалось… Как бы вы сами поступили на его месте? Он решил пожертвовать своей жизнью, чтобы спасти весь мир.

— И Школа благодарна ему за это, — кивнула госпожа Пуллена — Посоветовавшись, мы пришли к следующему решению. Твое ученичество можно считать законченным. Тебе присваивается звание вольного подмастерья.

Мастер Краннах улыбнулся.

— Кстати говоря, — добавил он, — обычный выпускной экзамен из нашей школы далеко не так сложен, как то испытание, через которое тебе довелось пройти. Мы никогда не швыряем ученика в полную комнату демонов, чтобы посмотреть, как он себя поведет.

Рэндал не верил своим ушам. Его захлестнула волна восторга, но, не успел он раскрыть рот, как госпожа Пуллена жестом остановила его.

— Однако, — заметила она, — это решение не окончательное. Ты воспользовался мечом как оружием. Это было вызвано необходимостью, но каждый поступок имеет свои последствия. Поэтому Регенты постановили: тебе запрещено производить магические действия до тех пор, пока этот запрет не будет снят.

Восторг Рэндала в тот же миг улетучился. Он стоял, в растерянности переминаясь с ноги на ногу. «Что такое волшебник без волшебства? — думал он. — Ничто! Но если я волшебник, как могу я стать кем-то иным?»

— Если бы на твоем месте был кто-нибудь другой, — сказал Мэдок, — Школа наложила бы на него связующее заклятие, чтобы он не смог заниматься магией. Но я считаю, тебе можно доверять. Госпожа Пуллена и мастер Краннах согласны со мной, поэтому мы ограничимся тем, что возьмем с тебя клятву. — Северянин впился в Рэндала суровым, пронизывающим взглядом — Ты даешь слово?

— Если ты не уверен в себе, — добавила госпожа Пуллена, — мы можем вместо обещания наложить на тебя связующее заклятие.

Рэндал покачал головой.

— Я дам слово, — произнес

он, чувствуя ком в горле. Ему опять на миг показалось, что госпожа Пуллена улыбается, на этот раз одобрительно, но впечатление это было таким мимолетным, что тотчас развеялось без следа.

— Очень хорошо, — сказала она — Вольный подмастерье Рэндал, обещаешь ли ты не применять магическое искусство до тех пор, пока избранное нами доверенное лицо не снимет с тебя этого запрета?

Рэндал нервно сглотнул. Дать клятву отказаться от собственной магии… Недавно ему казалось, что рана от меча причиняет невыносимую боль, но эта боль оказалась куда острее.

— Обещаю.

Госпожа Пуллена кивнула.

— Мы принимаем твою клятву. Вольный подмастерье Рэндал, ты можешь идти.

Рэндал вышел из библиотеки. Он не знал, что ему делать дальше. Чего от него ждут? Сначала он немного побродил без цели по школьным зданиям: заглянул в классные комнаты, в трапезную, в спальный корпус, окинул взглядом длинные ряды спален, отгороженных занавесями. Потом вернулся к себе, в комнату над плотницкой мастерской, и начал собирать одежду и книги.

«Накидку ученика придется сдать в Школу, — подумал он, снимая черное одеяние и аккуратно складывая его. — И книги тоже. — Он обвел взглядом небольшую, сразу опустевшую комнату. — Совсем мало у меня имущества. Даже магию я не могу назвать своей».

Он покачал головой. Жалеть себя — дело пустое, ни к чему хорошему не приведет. Окинув комнату последним печальным взглядом, он спустился по лестнице. На улице немного постоял в нерешительности, потом направился в «Смеющийся Грифон».

Лиз выступала перед посетителями, собравшимися к обеду. Рэндал издалека услышал ее чистое звонкое пение — оно ясно доносилось сквозь приглушенный гул голосов.

О, ответь мне, ответь сейчас И еще повтори сто раз…

Увидев друга, девочка продолжала петь, хотя на ее лице проступили любопытство и нетерпение. Рэндал прошел сквозь толпу к своему обычному столу в уголке и сел, погрузившись в мрачные размышления над кружкой яблочного сидра и дожидаясь, пока девочка закончит выступление.

Едва смолкли в дымном воздухе последние аккорды, Лиз опустилась на скамью рядом с Рэндалом.

— Какие новости? — спросила она. — Хорошие или плохие?

— Не знаю, — ответил он. — То ли хорошие, то ли плохие, — и он рассказал ей о разговоре с Регентами и об их решении. — Итак, я стал вольным подмастерьем, — подытожил он, — но не могу творить волшебство. А ни на что другое я не гожусь.

— У тебя есть семья, — наполнила Лиз. — Ты можешь вернуться домой.