Ученик мясника

Перри Томас

Ему были нужны книги в бумажных обложках. В супермаркете он купил три, на которых было написано «бестселлер». В книжном магазине выбрал классику, книги, которые, помнится, его заставляли читать в школе. Еще два киноромана приобрел в аптеке. Решив, что этого хватит, он устроился на автостоянке и начал укладывать банкноты между страницами. Было забавно, что дешевые книжки в бумажных обложках стоили теперь каждая не меньше двухсот тысяч долларов. Это занятие отняло у него больше часа, но он не мог позволить себе торопиться. Он аккуратно заворачивал, завязывал, укладывал. Эта упаковка должна быть идеальной.

Ко

времени открытия почты он уже был рядом и наблюдал, как служащий отпирает дверь. Посылку он отправил четвертым классом, по специальному книжному тарифу. Странно было наблюдать, как почтовый служащий кинул его пакет в корзину, где уже лежала дюжина других, практически неотличимых одна от другой посылок. Теперь это надо выбросить из головы. Он расстался с этим навсегда, и ничего уже не вернуть. Хотя денег там было больше, чем он когда-либо надеялся получить. Иные городишки не стоят такой суммы, наверное. Теперь они ушли. Он не стал мешкать у приемного окошка. Еще тогда, когда он мчался через холодную ночную пустыню, все было решено. Это был единственный выход.

Солнце поднималось все выше, и каждый час нужно было превращать в мили. Задержка приведет к тому, что лед в пакетах, который он приобрел, начнет таять, а пакеты могут оказаться негерметичными. Нельзя допустить, чтобы из багажника капала вода. Если он сумеет ехать с такой скоростью, удастся намотать миль пятьсот, пока не придется менять лед. Встречный ветер, возможно, охлаждает кузов. Еще долго ему не заснуть. Зато потом времени будет сколько хочешь: спи хоть по двадцать часов в сутки до конца своих дней, если угодно. А сейчас у него есть одно дело — доставить Эдгара.

— Не перегревайся, Эдгар. Уже недолго осталось, — произнес он вслух.

Вскоре после полудня он услышал хлюпающие звуки. Независимо от того, уменьшал он скорость или увеличивал, в багажнике плескалась вода. К часу дня в зеркало он увидел, что на дороге за ним тянется след. Остановившись во Флэгстаффе, чтобы заправиться, он пощупал рукой кузов и понял, что его надежда на встречный поток воздуха не оправдалась. Машина была такой же горячей, как металл на бензоколонке.

— У нас проблемы, Эдгар, — сказал он, отъезжая. — Так ты, пожалуй, сваришься. Боюсь, нам придется принять еще кое-какие меры.

В универмаге он приобрел ножовку, лопатку и ящик со льдом. Ему понадобилось еще пятнадцать минут, чтобы найти магазин сельскохозяйственных товаров. Там он тщательно стал выбирать известь, читая ярлычки на больших двадцатипятикилограммовых мешках: кальций оксид — 95 процентов, магнезия — 2 процента, двуокись кремния, алюминий, железо — 2 процента. Содержание влаги не более 1 процента, гарантировано.

На тележке он перевез мешки к машине, погрузил и снова выехал на шоссе. Пакеты «Голубой лед» были куплены в винном магазине в Винслоу — единственном месте, на его взгляд, где могли продавать настоящий лед.

Наступила такая жара, что над бесконечной лентой шоссе дрожало зыбкое марево. Только пылевые вихри кружились по сторонам, как обезумевшие демоны, и распадались. Никакого движения. Он проехал по дороге номер 77 через Сноуфлейк и Шоу-Лоу, потом опять свернул на восток через Спрингервилл в Нью-Мексико по дороге номер 60. Уже почти стемнело, когда он наконец нашел подходящее местечко между Квемадо и Магдаленой. Небольшая дорога, не отмеченная на карте. Но она должна куда-нибудь вести. Встречная машина здесь может проехать раз в час, а местные фермеры уже заперлись по домам на ночь глядя. Он свернул на этот грязный проселок,

который вился среди каменистых холмов и пригорков, пока не нашел то, что хотел. Поставив машину на обочине, он вылез и огляделся.

Над ним висел огромный купол ночного неба с невероятно яркими и крупными звездами, висевшими прямо над головой. Он вытащил лопатку и начал рыть на склоне холма. Какое милое место, подумал он. Особенно ночью — здесь все как-то больше, пустыннее и чище, чем в тех местах, которые он проезжал. Если он будет работать не отвлекаясь, возможно, к восходу удастся проехать Амарилло.

Глава 31

Первую половину дня Элизабет с ужасом ждала возвращения Джона Брэйера. Ее тревожило то, что он до сих пор в Вашингтоне, даже узнав о Палермо. Наверняка он предварительно договорился о встрече с министром по этому поводу, а теперь придется объяснять, почему все отменяется. Но еще больше ее пугало то, что в таком состоянии гнева и раздражения он продолжает находиться так близко от кабинета с личными делами сотрудников, с ее, Элизабет, личным делом в частности.

К полудню ее настроение изменилось. Агенты ФБР были холодно вежливы с ней, но она чувствовала всю силу их негодования и презрения. И они были правы. Если бы только Брэйер позволил ей доставить Палермо сюда, он был бы жив. Может, поначалу его бы это и не порадовало, но в конце концов это не имело значения. Поездка в Карсон-Сити была беззаконной. Можно было организовать что-то для защиты Палермо и в Лас-Вегасе. А теперь Брэйер удобно устроился, скрывшись в Вашингтоне или еще где-то, а Элизабет должна одна выдерживать все упреки. Конечно, все уже знают. В рапорте она объяснила причины поездки в Карсон-Сити. Тем, кто не читал рапорт, рассказали. Она видела это по лицам. В четыре часа Элизабет решила, что она дура. Если Брэйер напишет докладную, потребует ее отзыва или даже наказания, она потребует разбирательства и будет защищаться. Ведь именно он приказал поступить таким образом. Кроме того, она, одинокая женщина, аналитик, была вынуждена сопровождать добровольно сделавшего признание преступника через пустыню. Ее тоже могли убить. Если Брэйер добьется выговора, она заставит его пожалеть об этом. Наоборот, когда она все расскажет, ей еще вынесут особую благодарность.

За обедом Элизабет стала размышлять о том, не слишком ли активно она обороняется. Ведь до сих пор из Вашингтона не поступило никаких известий, связанных с убийством Палермо. Может, Брэйер принял всю вину на себя, а о ней вообще умолчал. Элизабет знала, что он делал такие вещи раньше: составлял рапорт, в котором конкретный сотрудник именовался просто «агент, находившийся на месте происшествия» или «оперативник». Тогда понятно, почему Брэйер не объявился до сих пор.

Ложась спать, она уже стала всерьез за него беспокоиться. Брэйер взял на себя ответственность, в Вашингтоне его рапорт не понравился… А ведь Брэйеру оставалось до пенсии не больше пяти лет.

Наутро Элизабет окончательно уверилась: Брэйер все взял на себя, и ему пришлось плохо. Лучшее, что она может сделать в данной ситуации, — как можно активнее вести расследование дальше, пока Брэйер в Вашингтоне. Если бы только ей удалось раскопать что-нибудь ценное, это могло бы заслонить инцидент с Палермо и поправить их положение. Ей нужен был еще один Палермо, который бы знал теневого партнера ФГЭ и мог доказать, что этот партнер организовывал убийства, защищая себя. Кто ей нужен, так это Эдгар Филдстоун.