Ученик Рун. Том 2
Шрифт:
Но теперь, после того, как по науськиванию Эдриаса я сделал то самое «заявление» во время испытаний, все изменилось.
Я хорошо знал природу зевак. Достаточно определенному количеству незнакомых между собой людей разузнать что-то о конкретном человеке, что-то выбивающееся за пределы нормы, и мига не проходило, как все они превращались в стаю шакалов.
На меня будут смотреть. В меня будут тыкать пальцами. За моей спиной будут тихо перешептываться, куда бы я ни пошел.
Я точно знал, что так будет, ведь еще в Нипсе я не раз сам был частью подобной шуршаще-шепчущей толпы черни, что перемывает
Мне нравилось быть учеником мага. Медное кольцо на моей груди притягивало уважительные взгляды окружающих. Но теперь весь Шамоград увидел, что я — ученик Осиора, Трибунального Истигатора Круга.
А это все меняло.
Окинув ворота взглядом, я уже было засобирался обратно — в свою комнату. Пойду, раздобуду какой-нибудь еды на кухне, пока не видит Ирман, и засяду крутить амулеты. Даже если барон Варнал не позволит мне зайти в его конюшни и получить уроки у своего сына, деньги мне пригодятся. Надо работать.
Но вдруг, меня окликнули:
— Эй! Рей! Рей! Иди сюда! Это я!
Вздрогнув от звука собственного имени, я оглянулся и увидел, что это был Торис.
Молодой баронет был все еще с лубком на руке, но одет совершенно простецки — в таких нарядах я выбирался на рынок, чтобы предложить купцам амулеты или сходить выпить кружечку сидра в трактир. А еще рядом с молодым Варналом не было видно старого слуги, который по предыдущим двум встречам с баронетом, преследовал своего господина и подопечного осуждающей тенью.
— Торис! Привет! — махнул я рукой, но быстро осекся.
Стоит ли так приветствовать молодого вельможу? Или я нарушил какое-нибудь неписаное правило?
Но было видно, что Торису буквально плевать на все правила. Парень выглядел, как надутый индюк, его буквально распирало от важности и гордости. Даже небольшие усики чуть топорщись в возбуждении. Видимо, у юного Варнала были хорошие новости.
Я быстро выскользнул за ворота, кликнув слугу закрыть за мной, и, не успел опомниться, как баронет подхватил меня под локоть и потащил куда-то вниз по улице.
— Ну, ты даешь! А ты чего не сказал, что великий колдун? И чего тех душегубов одним мизинцем не раскидал? А, понимаю… Меня боялся зацепить! Благодарю, благодарю! Мы с папенькой были на площади тогда, а он все идти не хотел… Даже в ложе место заняли! Ну, ты и выдал! А видел бы ты лицо герцога Торлорна, когда ты этот огненный поток наколдовал!.. Ух! А я сразу отцу рассказал, что теперь с тобой дружбу вожу! И что ты верховой езде обучиться хочешь! У нас, Варналов! Ох, папенька сразу оттаял! Говорит, хорошее дело будет, тебя же точно в гвардию позовут служить магиком! И не простым, а боевым! Может, к самой будущей императрице приставят в караул!
Мне едва удалось прервать поток Ториса и успокоить баронета.
— А ты чего так вырядился? — спросил внезапно парень. — Не по чину тебе как-то…
— Да так… Хотел незаметно в город сходить, на рынок, тебя может поискать… — уклончиво ответил я.
Торис же только важно покивал, мол, понял мою хитрую задумку. Сам он тоже был далеко не при параде. Как выяснилось, последние пару дней баронет приходил в обед к особняку и пытался выведать у слуг, где я и как со мной увидеться. Все хотел сообщить хорошие новости, да и
Все эти разговоры о службе в гвардии вместо учебы в Круге меня сильно сбивали с толку. Насколько я помнил планы учителя, никакая гвардия мне не грозила. Но, может, дело в том, что я показал на площади? Возможно, если раньше я мог отказаться от предложений аристократов, то теперь я такой роскоши буду лишен, и дело тут не только в моем учителе, сколько в каких-то других договоренностях между Башней и дворцом императора?
Но так как я ничего в происходящем не смыслил, то просто кивал в унисон всем догадкам Ториса, которыми баронет все сыпал и сыпал, пока мы двигались к северо-западным воротам, что стояли на стыке района Пяти Холмов и, собственно, северной части города.
Императорские конюшни были разделены на две части. Малая ее часть находилась на Замковой Горе, на территории императорского дворца. Там содержались личные скакуны императорской семьи, дворцовой охраны, гонцов и гостей престола.
Главные же конюшни были вынесены за пределы города, за северной стеной. Там размещались и основные стойла для животных гвардии, лошади бойцов шамоградского корпуса, там занимались племенной работой и разведением по мере возможностей. Еще за северной стеной был построен ипподром, к которым примыкали одни из городских конюшен — они были отделены от императорских. Там содержали лошадей те, кто не мог позволить себе собственную конюшню на территории особняка или жилья. Въезд верховых животных был строго регламентирован, особенно в северные районы. Если ты приводил внутрь стен лошадь, то должен был обеспечить и уход, и вывоз навоза с территории своего жилья. Все официальные владельцы лошадей, кто держал животных внутри Шамограда, платили специальный городской налог на уборку улиц и обслуживание колодцев, так что путники, что стремились в столицу, предпочитали останавливаться либо за пределами городских стен, загаживая косые улочки Двух Корон или района западных ворот еще сильнее, или же сдавали своих животных на конюшни, что стоило тоже недешево.
Все это я узнал от Ториса, который без умолку трещал, пока мы шли каменными улицами северной части города к воротам. Время от времени на нас косились, но простенький герб на груди Варнала, что все равно был нашит даже на потертой жилетке, останавливал стражу или прохожих от ненужных вопросов при всей непритязательности моего босяцкого наряда.
— Ну не знаю, в Нипсе таких правил не было, — ответил я.
— Да ладно, прямо можно было в городе лошадь держать? У нас в империи такие законы есть почти везде, ну, в крупных городах со стенами, — удивился Торис.
— Да там и лошадей было не особо, только на рынках, да и те — тягловые. Портовый же город, — ответил я. — Да и город небольшой был, куда там верхом ездить… Только если в столицу, а так — все морем.
Торис важно покивал, обдумывая мой ответ. И в самом деле, пусть Шамоград и был связан рекой с морем, очень много товаров приходило в город по земле, в отличие от моего родного Нипса. Так что и гигантский рынок за западной стеной, и правила касательно лошадей — все это имело смысл для дагерийской столицы, но было мне абсолютно чуждо.