Ученик смерти 3
Шрифт:
Меня переполняли эмоции. Даже не так… Они бурлили, грозясь вырваться наружу. И я не до конца понимал их природу.
Ненависть? Нет. Уже не испытываю к Валькири ничего такого. Убить периодически хочется по-прежнему, но это больше похоже на защитную реакцию организма, который оценивает Смерть как особо ядовитую гадюку, пытающуюся обвить мою ногу.
Злость? Тоже нет. Как можно злиться на ураган? Или на огромную волну, которая, разгулявшись, сметает с морского берега целый город. Валькирия по сути своей похожа на природный катаклизм. Невозможно ее удержать в рамках.
Крайняя степень
После того, как покинул Смерть, отправился в учебный корпус и благополучно отсидел там положенное время. Ключевое слово — отсидел. В моей голове сейчас никак не могла уложиться любая другая информация, кроме признаний Высшей. А они, эти признания, поразили меня до глубины души. Теперь, после Перерождения, я даже могу использовать обороты, в которых фигурирует душа.
Дождавшись окончания уроков, рысью рванул в общежитие, чтоб закрыться в комнате и переварить откровения Валькирии. Мне нужно было крепко подумать. Ну ладно… Возможно я еще хотел услышать мнение Владика с Алиной. Да, они, условно говоря, дети. Однако, Артефакты провели в Закрытом мире чертову уйму столетий. Мы с Борькой здесь — пришлые граждане. Чего-то можем упускать из виду. А детишки, если хорошенько подумают, глядишь дадут дельный совет.
Борька резвым козликом скакал следом за мной. Он по-прежнему неизменно находился рядом даже во время учебы. Учителя с его присутствием смирились и больше не пытались выпроводить слугу. У меня вообще сложилось такое впечатление, будто все, кто находится в школе, решили, что бастард им достался бракованный, с придурью. Пусть таскает с собой все, что хочет, лишь бы сидел молча.
О ночном происшествии, кстати, никто ничего не спрашивал. Только участники занимательного приключения косились в мою сторону хмурыми взглядами и все. Ну еще, конечно, случилась неизбежная ситуация, которую я, честно скажу, предполагал и даже ожидал.
На большой перемене, сразу после похода в столовую, где мы с Борькой скромно позавтракали, устроившись в отдалении от остальных учеников, меня выловила троица кадетов. Угадайте, кто?
Ну конечно… Розенкранц, Блант и братец-Антошка.
— Эй, бастард. — Громко произнес мое имя Колька-поганец, когда я сытый, но не очень довольный топал в сторону класса.
Борис пыхтел сзади, стараясь не отставать. Задавать вопросы он опасался. Борька по моему состоянию, едва я только выскочил из библиотеки, сразу понял — беседа со Смертью вышла весьма занимательной, но крайне напряженной.
— Хозяин, а чай? С травками?
Борька кинулся мне вслед, потрясая посудой, из которых весело выплескивалось содержимое.
В его руках действительно были две чашки. Просто разговор с Валькирий закончился достаточно быстро. Бетайлас только успел вернуться к библиотеке, а я уже бежал прочь от нее.
— В жопу его засунь. Вон той дряни, которая сидит в библиотеке. — Резко ответил
Естественно, Борис сделал вполне логичный вывод, лучше меня сейчас не дергать. Он уже выучил все особенности моей натуры. Разумнее подождать того момента, когда я сам расскажу, что случилось. А тут — кадеты со своими разговорами.
Однако я, как вежливый, культурный человек, остановился, повернулся к Наследникам лицом, ожидая, когда они подойдут ближе. Чисто теоретически предполагал, о чем пойдёт речь. И не ошибся.
— Слушай… Наставник запретил говорить о том, что случилось ночью. Сказал, с этим нужно разобраться тихо, чтоб не началась паника среди учеников… — Розенкранц замялся, а потом резко выпалил. — Что это вообще такое было?
— Сейчас расскажу, что это ВООБЩЕ такое было… — Начал я, шагнув к Николаю.
— Хозяин… — Предупреждающе высказался Борис за моей спиной.
В отличие от кадетов он прекрасно чувствовал состояние хозяина и понимал, в данный момент не самый удачный момент для подобных бесед.
Я замер. Вздохнул. Выдохнул. Да, бетайлас прав. Нужно взять себя в руки.
— Что было? — С моего лица в одно мгновение исчезло раздражённое раздражение. — Сам же говоришь, если верить утверждениям нашего наставника, вообще ничего не было. Походили с мусорными пакетами и отправились спать.
— Но… — Крысеныш, оглянувшись по сторонам, подался в мою сторону. — Там были… мертвые!
Говорил Павел тихо, однако в его голосе отчётливо звучали истеричные нотки.
— Мёртвые, живые… Всякое бывает. — Я небрежно пожал плечами и даже высокомерно фыркнул. — А вообще… Не понимаю, почему вопросы вы задаёте мне?
— Потому что вся эта ерунда полезла из земли после того, как ты упал и разбил нос.
Столь ценное наблюдение принадлежало моему братцу и, честно говоря, он меня сильно удивил. Обычно Антошка в моем присутствии отличается молчаливост, а тут, ты погляди, заговорил! Да еще блещет умом.
Ясен пень, когда я упал и разбил нос, полезли мертвяки! Потому что моя кровь запустила этот процесс. Дала им Силу. Вот к какому выводу я пришел, пока переваривал разговор со Смертью. Вернее, она по сути весьма непрозрачно на это намекнула.
А пробуждать их тоже начала моя Сила. Мертвые почуяли присутствие того, кто способен их поднять. Вот только в данном случае некромантия отходит на второй план. Толчком послужило то, что находится внутри меня. Я теперь — часть Закрытого мира… Фу! Даже думать об этом не хочу… Пока. Нужно обсудить все, что сказала Смерть, с Артефактами. Они, как никто, знают, что такое быть носителем Силы.
— Антошка, братик… — Я повернулся к Карамзину, широко улыбнулся ему, демонстрируя все, имеющиеся в наличие зубы. «Братика» от моей улыбки, как и от того обращения, которое я использовал, слегка перекосило. — Ты бы головушку свою включил, а? С хрена ли мое падение вызвало мёртвых? Если бы это было возможно, я бы каждый раз при виде твоей кислой рожи и высокомерных физиономий вот этих… Наследников… со всей силы падал мордой об землю. Чтоб непременно появлялась всякая мёртвая гадость и жрала вас своими мёртвыми пастями. Странно, что ты связал между собой абсолютно несвязанные события.