Ученик воина (Солдат-недоучка)

Буджолд Лоис Макмастер

– Молись, Форкосиган, – прошептал Форхалас. – И моли о пощаде, как я тогда… – его наигранное хладнокровие исчезло, как дым на ветру: он дрожал всем телом.

Граф посмотрел на него долгим задумчивым взглядом, потом проговорил:

– Если вам угодно…

И опустился на колено перед врагом.

– Проявите снисхождение. А я позабочусь, чтобы мой сын больше не совершал ничего подобного.

– Это сказано слишком заносчиво…

– Будьте так добры…

– Я хочу услышать: «Умоляю вас!»

– Я умоляю вас, – послушно повторил граф Форкосиган.

Майлз

безуспешно искал в позе отца признаки закипающей, сдерживаемой ярости. Но перед ним был старый, сгорбленный человек, смирившийся со своей судьбой, – а что творилось у него в душе, Бог знает. Грегор отвернулся, словно ему вот-вот станет дурно. Генри растерянно наблюдал за происходящим, глаза Айвена расширились от ужаса.

Форхалас меж тем казалось, впал в исступление.

– А теперь кланяйся, кланяйся, Форкосиган! – прошептал он в самое ухо своему врагу. Тот молча склонил голову.

«Я для него лишь приложение к отцу, орудие мести, – сообразил Майлз. – Пора обратить на себя внимание».

– Граф Форхалас, – громко произнес он, и все вздрогнули. – Граф, остановитесь. Неужели вы еще не удовлетворены? Представьте, что вы встретились с моей матерью, – будете ли вы тогда гордиться воспоминанием о сегодняшнем дне?

Форхалас, нахмурившись, посмотрел на Майлза.

– А неужели твоя мать, глядя на тебя, не поймет желания совершить возмездие?

– Моя мать называет горе великим даром. Посылаемые нам испытания, говорит она, есть благо, а тяжелые испытания – великое благо. Конечно, большинство считает, что она – человек со странностями, – задумчиво добавил Майлз и спросил, глядя ему прямо в глаза: – Итак, что вы предполагаете делать с вашим великим даром, граф Форхалас?

– Проклятье, – пробормотал старик. – У него взгляд его матери.

– Я это давно заметил, – шепнул в ответ Форкосиган. Форхалас раздраженно покосился на него и объявил:

– Я не святой, черт меня побери!

– От вас и не требуется святости, – успокоил его Грегор. – Но вы – мой вассал, принявший присягу. Вы полагаете, я буду доволен, если мои верные слуги будут рвать друг друга на части вместо того, чтобы приберечь силы на моих врагов?

Форхалас фыркнул и пожал плечами.

– Вы правы, ваше величество, – неохотно признал он. – Встаньте, наконец, – сказал он Форкосигану и спросил его, свирепо глядя на Майлза: – Скажите-ка, Эйрел, каким образом вы собираетесь держать в узде этого талантливого молодого маньяка вместе с его разношерстной армией?

Граф Форкосиган ответил неторопливо, роняя каждое слово, подобно каплям лекарства:

– Наемники Дендарии для меня – неразгаданная загадка. Какова будет ваша воля, ваше величество?

Император, по-видимому, не ждал, что его так скоро лишат удобной роли зрителя. Он почти с мольбой посмотрел на Майлза:

– Всякая организационная структура рождается, взрослеет и в конце концов умирает. Возможно, ваше наемное войско развалится само собой?

Майлз решился на откровенность:

– Я тоже хотел бы на это надеяться, ваше величество, но… когда я улетал, эта организационная структура выглядела на удивление здоровой.

Грегор

поморщился, как от зубной боли.

– Так что мне теперь делать? Не посылать же на них свою армию, как поступал когда-то в подобных случаях Дорка, – слишком далекий переход!

– К тому же на их совести нет никаких преступлений, – поспешно вставил Майлз. – И большинство этих людей – не барраярцы. Они не имеют понятия, кто я такой на самом деле.

Грегор кинул беспомощный взгляд на графа Форкосигана, но тот с подчеркнутым вниманием изучал носки своих ботинок, словно говоря: «Помнишь, мой мальчик, как ты рвался самостоятельно принимать решения?»

– Вы император, так же, как Дорка, – сказал он спокойно. – Решение за вами.

Грегор снова обернулся к Майлзу:

– Насколько я понимаю, вы не могли прорвать блокаду путем вооруженного наступления и поэтому решили изменить тактику?

– Совершенно верно, государь.

– А я вот не в состоянии изменить закон Дорки, – вздохнул он. Забеспокоившийся было граф Форкосиган удовлетворенно кивнул. – Ведь этот закон в свое время спас Барраяр.

Император надолго замолчал, покачиваясь на волнах растерянности. Майлз лучше всех присутствующих понимал, каково ему в эту минуту, но помалкивал, покуда на монаршьем лике не утвердилось жалобное выражение школяра, проваливающего устный экзамен. Тогда он отважился.

– Отдельное подразделение дендарийских наемников императора, – изрек он.

– Что?

– А почему бы и нет? – Майлз пожал плечами и с поклоном протянул Грегору воображаемый предмет. – Я с радостью передаю мои войска в распоряжение вашего величества. Назовите их Императорским эскадроном. Такой прецедент уже встречался в нашей истории.

– С кавалерийским соединением, – уточнил граф Форкосиган, но его взгляд заметно прояснился.

– Их можно называть как угодно, все равно они вне пределов барраярской юрисдикции, – нетерпеливо ответил Майлз. – И применять их тоже можно как угодно.

– Угодно кому? – сухо поинтересовался Форхалас.

– Вы же понимаете, что это личное мнение, выраженное в частной беседе, – поспешно произнес граф Форкосиган.

– Да, конечно, – с готовностью согласился Майлз. – Боюсь только, что наемники будут – как бы это сказать? – слегка озадачены, узнав о своем призыве в регулярную армию Барраяра. Но почему бы их, к примеру, не отдать в ведение департамента капитана Иллиана? Тогда статус дендарийского флота по-прежнему останется завуалированным. Пусть капитан сам и придумывает, как их лучше использовать. Секретный наемный флот Императорской службы безопасности Барраяра…

Это предложение не то что бы убедило, но, казалось, заинтересовало Грегора.

– А что? В этом может быть некоторая практическая польза… – Он оглянулся на своих советников, ища поддержки.

Граф Форкосиган с трудом сдержал улыбку.

– Да, Саймон будет счастлив, – пробормотал он.

– Вы думаете? – с сомнением спросил Грегор.

– Я вам это лично гарантирую, – и граф отвесил императору особенно глубокий поклон.

Форхалас усмехнулся и, прищурившись, посмотрел на Майлза: