Ученик воина
Шрифт:
Для Майлза этот роман закончился ужасающей черной депрессией, которая от недели к неделе становилась все глубже. В ту ночь, когда она достигла своего апогея, сержант Ботари в третий – и самый тайный – раз спас ему жизнь. Майлз дважды поранил Ботари, пока они молча боролись за нож: он сопротивлялся неистово и истерично, а сержант боялся переломать ему кости. Высоченному Ботари в конце концов удалось взять Майлза в захват и держать, пока тот наконец не сломался, рыдая до полного изнеможения от ненависти к самому себе на окровавленной груди сержанта. И человек, носивший его в детстве на руках, пока в четыре года Майлз не научился ходить, теперь снова
Да, пятнадцатилетие было не очень-то хорошим годом. Майлз был полон решимости его не повторять. Он стиснул руками балконные перила, словно в решимости – но в решимости бесцельной. Бесцельной, как он сам, и значит – никому не нужной. Хмурый взгляд в черную глубину колодца собственных мыслей – и на миг даже роскошь Колонии Бета показалась ему скучной и унылой.
Поблизости стояли четверо бетанцев, о чем-то громко споря. Майлз полуобернулся к ним, чтобы лучше видеть из-за плеча Елены. Она начала было говорить что-то о его рассеянности – но Майлз покачал головой и поднял ладонь, прося тишины. И она затихла, с любопытством глядя на него.
– Будь все проклято, – говорил толстяк в зеленом саронге. – Мне наплевать, как именно вы это сделаете, но я хочу, чтобы этот сумасшедший убрался с моего корабля. Вы что, не можете взять его штурмом?
Женщина в форме бетанской службы безопасности покачала головой. – Послушайте, Калхун, к чему мне рисковать жизнями моих людей из-за корабля, фактически представляющего собой груду лома? Там же нет заложников или еще чего-то в этом роде.
– У меня простаивает команда утилизаторов, а они берут полуторную ставку за сверхурочные. Он сидит там наверху уже трое суток. Должен же он когда-нибудь спать, или в туалет ходить, или еще черт знает что, – доказывал штатский.
– Если он такой накачавшийся наркотиками псих, как вы утверждаете, то нет лучше способа спровоцировать его на взрыв корабля, чем штурм. Лучше переждем его. – Женщина из службы безопасности повернулась к человеку в голубовато-серой с черным форме одной из крупнейших коммерческих компаний по космоперевозкам. Его серебряно-седые бачки были в тон трем серебряным кружкам на висках и в середине лба – пилотским нейроимплантам. – Или уговорим его выйти наружу. Вы же знакомы, он – член вашего профсоюза, так неужели вы ничего не можете с ним поделать?
– О, не больше вас, – возразил капитан-пилот. – Вы на меня это дело не спихнете. Он ведь ясно дал понять, что не желает со мной разговаривать.
– В этом году вы – член Совета, и должны иметь над ним хоть какую-то власть – пригрозите лишить его пилотской лицензии или чего-то в этом роде.
– Может, Арди Мэйхью и остается пока в Братстве, но он должен взносы уже за два года. Его лицензия и так существует на весьма сомнительных основаниях, и, откровенно говоря, думаю, что этот случай ее загубит. Вся суть этой комедии в первую очередь в том, что когда однажды последний из кораблей серии РГ пойдет на слом, – тут пилот кивнул в сторону толстяка в штатском, – Арди не сможет больше быть пилотом. Медики запретили ему ставить новый имплантант: ничего хорошего из этого бы не вышло, даже будь у него деньги. А их у него нет, я-то чертовски хорошо это знаю. На прошлой неделе он пытался занять у меня на квартплату. Так он, по крайней мере, сказал. А скорее всего – на свое пойло.
– И вы ему дали? – спросила женщина в голубой форме администрации
– Ну, дал, – угрюмо ответил капитан-пилот. – Но сказал, что это в самый последний раз. И вообще… – он хмуро уставился на свои ботинки и вдруг взорвался: – На мой вкус, лучше бы ему погибнуть в славной вспышке, чем подыхать бездомным! Я-то знаю, как бы я себя чувствовал, узнав, что никогда уже не сделаю скачка…
– Все пилоты – сумасшедшие, – проворчала женщина из службы безопасности. – А все из-за того, что им прокалывают мозги.
Майлз, завороженный, подслушивал их без зазрения совести. Похоже, человек, о котором шла речь, – чудак и неудачник, попавший в беду. Скачковый пилот с проведенным в мозг устаревшим интерфейсом, который вот-вот должен по технологически причинам потерять работу, отсиживается в своем старом корабле, отгоняя демонтажные команды – каково? Майлз заинтересовался.
– Вспышка! Вспышка проблем с перевозками – вы это хотите сказать? – пожаловалась женщина-администратор. – Если он исполнит свою угрозу, обломки будут бомбардировать все внутренние орбиты не один день подряд. Нам придется прекратить работы… и чистить орбиты… – Она развернулась на сто восемьдесят градусов, лицом к штатскому. – Уж поверьте, на мой отдел эти расходы не лягут! Я пригляжу за тем, чтобы счет выставили вашей компании, даже если мне придется дойти до Департамента юстиции.
Управляющий мусорщиками побледнел, затем стал багроветь: – Во-первых, это ваш отдел разрешил этому чудику с перегревшимися проводами в голове попасть на мой корабль! – прорычал он.
– Он заявил, что оставил там личные вещи, – оправдывалась она. – Откуда нам знать, что у него что-то подобное на уме!
Майлз представил, как тот забился в свое полутемное убежище, лишенный всех друзей, словно последний оставшийся в живых защитник крепости во время безысходной осады. Майлз непроизвольно сжал кулаки. Говорят, один из его предков, генерал Зелиг Форкосиган, снял осаду с Форкосиган-Сюрло с помощью всего лишь горстки отборных слуг и хитрости…
– Елена, – жарко прошептал он, обуздывая ее нетерпение. – Соглашайся со мной и ничего не говори!
– Что? – пробормотала она изумленно.
– А-а, как славно, мисс Ботари, что вы здесь, – проговорил он громко, как будто только что подошел. Взяв Елену за руку, он направился с нею к группе.
Ему было известно, что посторонние обманываются насчет его возраста. На первый взгляд из-за роста он кажется им моложе. Второй же взгляд на его лицо с темным отливом даже тщательно выбритых щек (борода у него склонна была расти густая) и преждевременно жесткими чертами (из-за давнего и близкого знакомства с болью) заставляет их этот возраст переоценивать. Он обнаружил, что может смещать это равновесие в любую сторону, как захочет, одной лишь переменой манеры поведения. Майлз призвал к себе дух десяти поколений своих предков-воинов и улыбнулся как можно суровее.
– Добрый день, леди, джентльмены, – приветствовал Майлз бетанцев. Его встретило четыре изумленных взгляда, каждый из которых по-своему выражал замешательство. Под этим натиском его вежливость чуть было не дала трещину, но он сдержался. – Мне сказали, что кто-то из вас может подсказать, где мне найти капитан-пилота Арди Мэйхью.
– Дьявол побери, а ты кто такой? – проворчал менеджер компании по утилизации, явно озвучив тем самым вопрос, занимавший всех.
Майлз дружелюбно кивнул, едва удержавшись от того, чтобы мысленно не взмахнуть воображаемым плащом.