Ученик воина
Шрифт:
– Адмирал есть адмирал.
– Однако именно этот адмирал в черном списке моего отца. Во-первых, он осведомитель графа Фордрозды в Генеральном штабе, а отец терпеть не может, когда его офицеры встревают в партийную политику. К тому же отец подозревает его еще и в растрате армейских фондов, в каких-то махинациях вокруг контрактов на постройку кораблей. Когда я уезжал, отец уже дошел до того, чтобы подключить к расследованию лично капитана Иллиана, а ты ведь знаешь, что он не растрачивает талант Иллиана по пустякам.
– Все это чересчур для моих мозгов. Мне хватает проблем с навигационной математикой.
–
– Боже упаси! – сказал Айвен. – Я хочу быть офицером, путешествовать, снимать девочек. А не мотаться по этим чертовым горам, пытаясь собрать налоги с этих невежд с манией убийства или не позволяя краже курицы перерасти в партизанскую войну в миниатюре. Не собираюсь никого оскорблять, но ваш округ – самый упрямый на всем Барраяре. Майлз, в глубинке за Дендарийским ущельем люди живут в пещерах! – Айвен содрогнулся. – И им это нравится!
– Там есть огромные пещеры, – согласился Майлз. – При нужном освещении скальные образования начинают переливаться великолепными цветами. – На него накатил приступ ностальгии по дому.
– Ну, если я когда и унаследую графство, молю бога, чтобы это была городская местность, – заключил Айвен.
– Насколько я знаю, ты не стоишь в линии наследства ни на одно, – усмехнулся Майлз. Он пытался снова поймать нить разговора, но от реплики Айвена схемы наследования выстроились у него в мозгу сами собой. Он проследил своих собственных предков – через бабушку Форкосиган к принцу Ксаву и самому императору Дорке Форбарре. Мог ли когда-нибудь предвидеть великий император, в какой оборот попадет его праправнук с его же законом, навсегда положившим конец частным армиям и графским войнам?
– А кто твой наследник, Айвен? – лениво спросил Майлз, глядя на дендарийские корабли, но думая о Дендарийских горах. – Лорд Фортейн, да?
– Ага, но я жду, что в любой момент старика не станет. Здоровье у него не очень, как я в последний раз слышал. Вот беда, что эти штуки с наследованием не работают в обе стороны, а то бы на меня свалилась куча денег.
– И кому эта куча достанется?
– Думаю, его дочери. Имущество перейдет – дай-ка подумать – к графу Фордрозде, а ему оно и не нужно. Насколько я слышал про Фордрозду, он бы предпочел деньги. Впрочем, не думаю, что ради денег он пойдет столь далеко, чтобы жениться на этой дочери – ей под пятьдесят.
Оба задумчиво уставились в пространство.
– О боже, – произнес Айвен через какое-то время, – надеюсь, что приказы, которые Димир получил, когда я сматывался, не предписывали ему отправляться домой или еще куда-то. Тогда решат, что я уже три недели в самоволке – да у меня в личном деле места не хватит для всех взысканий! Слава богу, хоть эти старомодные дисциплинарные построения отменили…
– Ты был там, когда Димир получил приказ? И не стал слоняться поблизости, чтобы увидеть, что в нем? – изумился Майлз.
– Я у него буквально зубами выдрал эту увольнительную. И не хотел рисковать. Понимаешь, там была эта девчонка… да, теперь я думаю – зря я не прихватил свой комм.
– Ты оставил свой комм-линк?
– Там была эта девчонка – и я правда чуть обо всем не забыл. А когда вспомнил,
Майлз беспомощно покачал головой. – А не можешь ты припомнить что-то странное насчет этих приказов? Что-нибудь необычное?
– А, конечно. Это был чертовски большой пакет. Во-первых, его доставил императорский курьер в полной дворцовой ливрее. Ну-ка, посмотрим… четыре диска с данными: зеленый – Разведки, два красных – Службы безопасности, голубой – Оперативного отдела. И пергамент, конечно.
По крайней мере, память у Айвена наследственная. На что это может быть похоже – иметь такой склад ума, чтобы запоминать почти все, но не удосужиться привести информацию хоть в какое-то подобие порядка? Совсем так же, как жить у Айвена к комнате… – Пергамент? – переспросил он. – Пергамент?!
– Ну да, я подумал, что это как раз что-то необычное.
– Ты хоть представляешь, как чертовски… – Майлз подскочил, рухнул обратно на сиденье и стиснул руками виски, стараясь привести свои мозги в движение. Айвен не просто идиот, он генерирует телепатическое поле-глушилку, превращающее людей рядом с ним в таких же идиотов. Стоит обратить на это внимание барраярских спецслужб – они смогут сделать из кузена новейшее оружие в своем арсенале (если только найдут кого-нибудь, способного не забыть о своем задании, хоть раз оказавшись рядом с Айвеном). – Айвен, на пергаменте теперь пишут только три вещи: императорские указы, первые экземпляры эдиктов Совета графов или Совета министров и некоторые распоряжения Совета графов своим членам.
– Это я знаю.
– Как наследник своего отца, я вхожу в число младших членов этого Совета.
– Сочувствую тебе, – произнес Айвен, чей взор уже обратился к окну. – Как ты думаешь, какой из вон тех кораблей самый скоростной – иллирийский крейсер или…
– Айвен, я провидец, – внезапно заявил Майлз. – Мои провидческие способности так велики, что я могу сказать, какого цвета была лента на этом пергаменте – даже не видя его.
– Я сам знаю, какого она была цвета, – раздраженно произнес Айвен. – Она была…
– Черной! – перебил его Майлз. – Черной, ты, идиот! А ты даже не подумал об этом упомянуть!
– Знаешь, мне хватает этой чуши и от собственной матери, и от твоего отца, и я не собираюсь выслушивать еще и от тебя… – Айвен осекся. – А тебе откуда знать?
– Я знаю ее цвет, потому что знаю содержание. – Майлз вскочил и неудержимо зашагал туда и обратно. – Ты тоже знаешь, или знал бы, если бы хоть раз остановился и подумал. Вот тебе шуточка. Что такое – белое, взято с овечьей спины, обвязано черным, доставляется кораблем за тысячи световых лет и пропадает?
– Если ты вот так представляешь себе шутки, ты страннее, чем…
– Это – смерть, – голос Майлза упал до шепота, заставив Айвена подпрыгнуть на месте. – Измена. Гражданская война. Предательство, диверсия и почти наверняка – убийство. Зло…
– Ты случайно больше не принимал этих болеутоляющих, на которые у тебя аллергия, а? – испуганно спросил Айвен.
Майлз бешено заходил туда-сюда. Он испытывал неодолимый порыв схватить Айвена и как следует встряхнуть – в надежде, что хаотически дрейфующая у того в голове информация кристаллизуется в логическую цепочку доводов.