Ученик. Том 2
Шрифт:
— Успокойся, конмэ, мы выбрались из руин. — успокаивающе произнёс я. — Сейчас отдохнём, и двинемся дальше.
— Как далеко ушли? — хрипло спросил старший воин.
— Больше двух километров. До посёлка осталось немного.
— Надо отдохнуть. Что-то с грудью не так, рана не должна была разойтись. Похоже у меня в организме яд. Причём сильный, раз твои лекарства его не выявили.
— Подожди. — я вновь схватил аптечку. — Так мы противоядий не использовали. Есть такое лекарство. Только не знаю, поможет ли?
Помогло. Только в аптечке осталось лишь три
— Вроде отпустило. — произнёс ко’тан. — Надо же, только сейчас понял, что у меня сильно болела грудь. Всё думал, это рана заживает. Значит до посёлка осталось совсем немного, говоришь? Давай поторопимся, возможно я ошибаюсь, и у селян совсем другая проблема, с которой справятся лишь воины ордена.
Александр не ошибся. Но не это порадовало нас больше всего. Первые, кто нас встретил на подходе к селению — игуны. Все пять, живые и невредимые. Кухря, завидев своего боевого товарища, издал столь протяжный рык, что жители посёлка, скорее всего, обмерли от страха. Налетев ураганом, зверь чуть ли не целиком вылизал старшего воина, при этом издавая порыкивающие звуки. А вот остальные питомцы, как это ни странно, подошли ко мне. Каждый обнюхал меня, потёрся о грудь или плечо головой, после чего отходил в сторону и замирал, словно ожидая приказаний. Неужели что-то почувствовали во мне? Единицы парсомы?
— Ух-хря-я! — последним ко мне подошёл питомец ко’тана. Издав свой любимый звук, он обнюхал моё лицо, после чего положил свою здоровенную голову мне на плечо и замер на несколько секунд.
— Ты смотри, первый раз вижу, чтобы мой зверь проявлял такие чувства. — задумчиво произнёс Александр. — Ученик, может пойдёшь в ловцы питомцев? Это очень уважаемая профессия в ордене. К тому же ты ликвидатор, а это открывает большие перспективы. У тебя все шансы добиться высокой должности.
— Я подумаю.
— Сообщи мне о своём решении. — старший воин хлопнул Кухрю по крупу: — Эй, животина бессовестная! Рассказывай, что случилось, почему вы караулите посёлок три-ноль-шестнадцать?
— Ух-хр-р!
— Хард? Живой?
— Х-хра-а!
— Матэ, пошли в селение. — приказал Александр. — Кухря не знает, что с таном.
В посёлке были изменения. Остатки разрушенных хижин уже разобрали, и из них восстановили пять жилищ, в которых и ютились простаки. Когда мы пересекли защитный контур, к нам навстречу вышла Мора — временный, а может и постоянный поселковый староста. Сопровождал её тот старик, что первым вступил с нами в разговор при прошлом визите.
— Наконец-то! — ещё не приблизившись, произнесла женщина. Она указала рукой на каменное строение: — Там один из ваших, вчера утром пришёл. Мы помогли ему, дали целебный отвар, но ведьмаку сегодня
— Матэ, за мной! — приказал старший воин, и поспешил к каменному строению.
Хард лежал на деревянной кровати, в одной из комнат на первом этаже. Вид у воина был такой, как у ко’тана в комнате посвящения, когда тот, раненый, лежал без сознания. При этом копейщик при нашем появлении даже улыбнулся и попытался подняться. Мы, переглянувшись с Александром, синхронно кивнули — яд. Быстро достав аптечку из рюкзака, я приступил к врачеванию.
— Ты смотри, как сноровисто справляется. — еле слышно произнёс тан. — И когда только научился?
— Замолкни, матэ! — рыкнул старший воин. — У тебя отравление ядом. Та тварь, что порвала нас, оказалась мутантом, как и змеи. Молись хаосу, чтобы противоядия хватило.
— Я бы ещё обработал раны противовоспалительным. — вмешался я в разговор. — Мне не нравится свет кожи вокруг повязки.
— Действуй. — разрешил Александр и, повернувшись к выходу, крикнул: — Мора! Принеси целебного отвара! Да побольше!
Противоядие не помогло Харду. Или яда в его крови было чересчур много, или отрава слишком долго находилась в теле, но факт — ему если и стало лучше, то незначительно. Зато рана прямо на глазах потеряла болезненную синюшность, порозовев. В таком виде, если не будет сильных нагрузок, тан способен протянуть два, а может и три дня. Выслушав мои мысли, ко’тан принял решение.
— Возвращаемся. Закрепим на спине Кухри, и двинемся обратно. За двое суток должны добраться до форта, там, очень надеюсь, найдётся противоядие.
Сборы были недолгими. Взяли с собой еды и пищи на три дня, вынесли Харда за пределы охранного контура, погрузили на игуна и привязали в нескольких местах, чтобы не свалился. Попрощались с селянами, проводившими нас до окраины посёлка, после чего взяли курс на форт.
Ездовые звери по приказу Александра взяли средний темп, без бешеной скачки и рывков, но всё же достаточно быстро. С наступлением ночи пришла и прохлада, освежившая нагревшийся за день воздух. Свет звёзд и луны освещал окрестности, но я даже не смотрел по сторонам — сегодня за дозорных выступали игуны погибших Луня и Сеона. Кто осмелится напасть на этих крупных ящеров второго ранга?
Сам я ехал на питомце Варха, и судя по всему Ирис — такой была кличка зверя, уже считал меня своим новым хозяином. Редчайший случай, если верить Александру, чтобы игун после гибели хозяина так быстро привязался к другому человеку. На подобное способны погонщики, или те, кому благоволит хаос. Я не стал рассказывать ко’тану о своих приключениях под землёй, понимая, что стал носителем великой тайны. Тот куб — источник силы и могущества, которые пригодятся мне в будущем. Нескоро, учитывая, что я практически никто, по меркам моего мира — ученик, завершивший третий год обучения. Не будь в моей памяти знаний прошлой жизни, и я бы погиб ещё тогда, в схватке с Сахемом.