Училка и Чемпион
Шрифт:
— Знаешь, а я спокойна, — я краснею, но улыбаюсь, пытаясь прикрыть своё смущение. — Сама в шоке.
И тут кто-то из журналистов выкрикивает:
— Невеста просто невероятно красивая! Любовь, посмотрите в камеру!
Мирон подмигивает мне и шепчет:
— А я что говорил? Красавица же.
Щеки начинают гореть сильнее, но я смеюсь. Его уверенность действует на меня успокаивающе.
Ну что сказать, как бы я не пыталась себя успокоить, но тот пост ударил по нервам. А сейчас
Я расправляю плечи и, улыбаясь, поворачиваюсь к журналистам. Пусть не думают, что если я не представительница бомонда, то буду вести себя как забитая селянка.
Фигушки всем этим Алёнам и им подобным.
Входим внутрь. Обстановка торжественная, но уютная. В зале мягкий свет, тихо играет музыка. Мои пальцы дрожат, когда мы идем к столу для регистрации. Мирон сжимает мою руку чуть сильнее, как будто напоминая, что он рядом и что мне не стоит волноваться.
Хотя сам он волнуется — по глазам вижу.
— Вы готовы? — спрашивает регистратор с доброжелательной улыбкой, когда мы останавливаемся у ее стола, а гости сзади замирают в тишине.
— Да, — отвечаем мы одновременно, и это вызывает общий смешок.
А дальше всё так волшебно… Его взгляд, мягкая улыбка, моё “да” с придыханием и замиранием в животе. Странное, наверное, ну я как-будто нутром чувствую, как там, внутри меня, наш ещё совсем крошечный малыш, одобряет всё, что сейчас происходит, и искренне радуется этому.
Когда наступает момент обмена кольцами, я почти теряю дар речи. Глаза Мирона смотрят на меня так тепло, что я едва сдерживаю слезы.
Мирон осторожно надевает кольцо на мой безымянный палец, а я делаю для него то же самое, чувствуя, как дрожат мои пальцы. Даже волнуюсь, что упущу кольцо, но справляюсь.
Это наш момент. Наше "да". Наш скромный поцелуй, который длится чуть дольше, чем предполагает этикет.
Гром аплодисментов, поздравлений, и я почти не слышу слов, только немного возмущаюсь, когда Мирон, наплевав на правила и этикет, притягивает меня к себе, обнимает и шепчет:
— Теперь ты официально моя, Кошка.
В его голосе вибрирует обещание, и я улыбаюсь, а внутри всё заполняет такой лёгкостью, что кажется ещё немного — и я воспарю.
В ресторане всё как в настоящей сказке. Цветы, огоньки, нарядные гости — всё идеально. Первый танец, который мы танцуем под медленную мелодию, кажется нереальным.
Настоящее волшебство. Как в тех книжках, которых я тонны перечитала.
Мирон держит меня за талию, его руки теплые, движения уверенные, и я забываю обо всем. Вообще обо всём.
Только он и я, и этот момент.
— Как чувствуешь себя в роли жены чемпиона? — подмигивает он, слегка наклоняясь ко мне.
—
Гости аплодируют нам, а потом кричат “Горько!”, и мы целуемся до головокружения, пока хватает кислорода.
Позже, когда гости рассаживаются за столы, я замечаю Игоря. Он сидит с телефоном в руках и явно смеётся над чем-то. Подхожу к нему, приподняв бровь.
— Что тебя так развеселило? — спрашиваю, улыбаясь.
Он быстро блокирует экран и делает невинное лицо.
— Ничего! Просто.… мем смешной.
— Игорь, — тяну я строго, хотя внутри с трудом сдерживаю смех. — Рассказывай.
Он смотрит на меня, потом на Мирона, который в паре метров от нас болтает с моим отцом. Разблокирует телефон и показывает экран.
— Канал этой Алёны заблокировали, — шепчет он, чтобы не привлекать лишнего внимания. — Мы всем классом постарались. Жалобы на ее посты накидали. Заскамили нафиг, короче. Ну, может, временно, но всё равно поделом!
Я смотрю на него, и внутри всё наполняется теплом.
Ох и засранцы. Мои засранцы! Обожаю!
— Игорь, вы у меня самые лучшие, — шепчу я.
— Да ладно, мы просто не могли так оставить, — пожимает он плечами, но я вижу, что он крайне доволен. — Дело чести, знаешь ли. Ой, кстати, можно я теперь дома тебя буду называть на ты?
— Конечно, — смеюсь и треплю его по волосам.
— Ты, кстати, правда очень красивая, — Игорь даже немного краснеет. — Бате повезло.
— Спасибо! — наклоняюсь и целую его в щеку, отчего паренек краснеет ещё сильнее.
— Где моя жена? — подходит к нам Мирон и обнимает меня за талию. — Пошли танцевать, жена.
Я замираю, чувствую, как внутри всё сжимается от его слов. Приятно сжимается.
«Жена».
Я — его жена.
Звучит так, что аж мурашки бегут по плечам. И хочется улыбаться на все тридцать два.
— Пошли, муж, — отвечаю я, улыбаясь ему своей самой обворожительной улыбкой.
И мы снова идем танцевать. И нам так хорошо!
50
Я просыпаюсь в мягкой, почти невесомой тишине. На улице пасмурно, но у меня внутри солнечно, птички поют, бабочки крылышками машут ну и всё остальное. Не считая иных прелестей беременного утра.
Первое, что ощущаю — тепло. Тепло его тела рядом, его руки, обнимающей меня во сне. Поворачиваю голову, и слышу, как он недовольно ворчит, не желая просыпаться.
Мирон спит на боку, его темные ресницы отбрасывают крошечные тени на кожу, а губы чуть приоткрыты. Вид у него такой расслабленный, даже уязвимый, что я невольно улыбаюсь.