Училка моей девушки

Ялитовская Ольга

– Что тебе нужно?
– вместо приветствия послышался властный голос на том конце трубки.

– Это тебе что нужно?
– воспитанием я явно пошел в него.

– Раз ты перезваниваешь спустя два дня… Раз ты вообще перезваниваешь…, - а батя изучил меня ровно, как и я его.

– Дело есть, - я ненавидел то, что мне приходилось ему звонить и еще больше бесился, когда понимал, о чем его буду просить. Человека, из дома которого я ушел, громко хлопнув дверью и напоследок сказал, что все в этой жизни буду решать

без его помощи и бабла.

Так вот как раз-таки его деньги мне были не нужны, в отличие от связей и влиянии.

– Ну, тогда у меня к тебе тоже. Я решаю твою проблему, но при одном условии… - я был не в той ситуации, чтобы выбиваться для себя условия получше. Достаточно того, что отец согласился.

– Какие?
– я догадывался, но решил все-таки уточнить.

– Когда будет надо, тогда и узнаешь, сопляк. Не трать мое время. Согласен или нет?
– батя, как всегда, стал злиться.

– Согласен, - пиздец, если бы я только знал, на что в тот момент подписался.

Глава 42

Если до разговора с отцом мое настроение было пиздец, то после меня лучше было не трогать, а то порвал бы всех к херам, как нефиг делать. А после того, как я долбил в Янину дверь, как дятел пол часа, но мне открыла только старая карга, которая жила напротив и заявила, что вызовет ментов, я отчасти был рад, что мне никто не попался под руку.

Ее телефон все так же был отключен, и я уже, бля, немного даже растерялся, что делать. Ни одну бабу не караулил возле подъезда, но все бывает впервые. Обычно мои первые разы приятны. Но торчать на лютом холоде на улице - к ним не относилось.

Я сидел то в тачке, то вылазил на улицу, чтобы покурить и вычислить куда у Яны выходило окно. Вычислил. Но света там не было.

Выходит, дома ее тоже не было и на звонки мои она не отвечала. Ваще улет. Проторчал под ее окнами несколько часов. Выкурил всю пачку, что валялась у меня в бардачке, даже сам того не поняв. Руки сами тянулись к очередной сигарете, и, чтобы унять желание от раздражения крушить все вокруг, я делал то, что не делал никогда: ждал бабу, дымил как паровоз и, мать ее, звонил своим друганам, чтобы те пробили о происходящем в универе поподробнее.

От отца одного из них, Тимы, чувачка, который постоянно хотел попасть в нашу тусовку, я узнал, что Яну все-таки уволили. И, при чем, уволили по статье. Но вот зато ее гандон Калаш сидел на своей жопе ровно и получил даже премию. Премию, Карл, за три дня января? Он че, бля, Родину за пол недели спас, что ему на премию расщедрились?!

Поблагодарив Пал Олегоча, который работал в университетской бухгалтерии и подтвердил сплетни реальными расчетными листами, я уселся на капот тачки и уже машинально полез в пустую пачку.

Эта лингвистическая мразь, по-ходу, мало снега сожрала пару дней назад… Его рожу нужно было разукрасить чуть поярче, но тогда я сдержался.

Зря. Сейчас сидел и пытался успокоиться, чтобы не подправить его фэйс так, чтобы всю жизнь эти праздники вспоминались. Вот только мне нужно было увидеться с Янкой, а если я сейчас поехал бы искать этого додика, то вполне мог пропустить ее возвращения. А, учитывая на сколько она сегодня была разговорчивая, то еще далеко не факт, что она меня постила бы даже на порог.

Так что жертву нужно было поймать у входа в подъезд и собственноручно затолкать в ее хату.

Но Яна ни вечером, ни ночью домой не пришла.

Глава 43

Я, блять, места себе не находил, а она с подружками развлекалась оказывается. И то, я бы этого не выяснил, если бы не звонок Стасоника, который жаловался на то, что наши бабы (и по какой-то сраной причине мне понравилось, как прозвучали его слова) уходили в отрыв в каком-то гадюшном ночном клубе (а это мне пиздец как не понравилось).

Дружаня предлагал пойти тоже куда-то пойти и нажраться, но после сегодняшнего дня я о себе точно понял одно: если Авдеева пустить к людям, то люди лягут. А мне еще с “бабой своей” воспитательную беседу предстояло провести о ее поведении и возможно несколько раз ее наказать, чтобы от рук не отбивалась. Ну, моим любимым способом…

Приехал домой ближе к полуночи. По городу наматывал круги, пытаясь придумать, как лучше поступить. Предстоял еще один разговор с батей, уже более предметный, в результате которого мне нужно было выйти с малыми потерями.

В итоге, обдумав все варианты и подготовившись с теплой семейной болтовне, влив в себя пол бутылки вискаря, я набрал номер родителя.

– Ты, че, мать твою, совсем страх потерял звонить в такое время?
– зло и сонно пробурчал батя.

– Моя мать рядом с тобой спит. Во всяком случае, должна, - отец поводов думать иначе не давал, потешая, на радость мамы, свой кризис среднего возраста банально - тачками, но не сучками.

– Ты, гаденыш, нарываешься звонишь. Два раза за день. Жопу сильно припекло?
– по голосу слышал, как он стал чуточку бодрее и злораднее.

– Мне нет, - повисла пауза, отец не был готов к такому ответу, - но вот твоей любимой Каролиночке припекло.

Не знаю, чем, но эта дура покорила отца в самое старческое сердце. Авдеев старший, который еще минуту назад, доводил подчиненных до инфаркта рядом с ней блеял козликом, а мамочка умилялась так, словно ей подарили десять новых шуб. Вроде взрослые люди и мозги на месте, но по Каро тряслись как будто это она их единственная и долгожданно выстраданная кровиночка.

– Ее на экзамене вальнули и теперь сессию не закроют, - я нагло врал, детально продумав историю за этот вечер. Иначе батя бы палец о палец не ударил, а только позлорадствовал.