Училка
Шрифт:
— Вы не могли бы уделить мне несколько минут?
Настя обернулась, стоявшая перед ней женщина смотрела на нее каким-то новым, непонятным взглядом.
— Хорошо, пройдем в дом, там и поговорим.
— Я не займу у вас много времени, если можно, я хотела бы поговорить с вами здесь.
— Я вас слушаю.
— Мне трудно говорить об этом, вы потратили столько сил на девочку, но скоро вам придется расстаться.
— Почему?
— Понимаете, у вас ничего не получится с Валерием. Он очень сложный человек.
— Не совсем. Что вы имеете в виду?
— У Валерия часто бывает депрессия, из которой его очень трудно вывести. Вы себе даже не можете представить…
— К сожалению, я не видела Валерия в подобном состоянии, поэтому мне трудно судить.
— Ну, разумеется. Я столько сил потратила на то, чтобы придать нашей фирме приличный вид, а чего стоил мне ремонт… — Оксана Дмитриевна подняла плечи и развела руками, она поправила и без того идеально лежащие волосы. — Можно сказать, я сама, вот этими руками, все создала. А его квартира? Мне больно смотреть, как рушится уют. Там же каждая деталь интерьера была продумана. Было так изящно.
Вкрадчивый голос Оксаны Дмитриевны так и лился, так и журчал. «Что же ей от меня надо? — думала Настя. — К чему она все это говорит? Похоже, она мне сейчас калькуляцию расходов представит. Только вот почему и чем я должна буду платить?» Настя внимательно смотрела на стоящую перед ней холеную женщину.
— Я понимаю, что, возможно, Валерий даже и увлекся вами, немного. Он натура творческая, но поймите, нормальную жизнь ему могу обеспечить только я. У нас много общего… Прежде всего нас сближает работа, а работа для Валерия — это все.
— Что вы от меня хотите?
— Я?! Ничего. Чтобы вы не попали в смешное положение. Мне кажется, вам просто не на что надеяться. Сравните нас. Посмотрите на меня. Разве я не заслуживаю счастья? Почему я должна от него отказываться? Во имя чего?
— А вы уверены, что именно вы можете сделать Валерия счастливым?
— Разумеется.
— А Марьяшку?
— Неужели я не смогу справиться с каким-то ребенком?
— Но с ней не нужно справляться, ее нужно любить. Вы умеете любить?
— Конечно. Что за глупый вопрос! Мне бы хотелось, чтобы вы сразу поняли…
— Я давно поняла, что вы любите и любили только себя. Вам дорог не сам Валерий, а лишь то, что он может вам дать. Вы ведь только берете, а если и отдаете кому-то часть своей души, то всегда считаете, сколько и кому отдали. Вы же не умеете жить ради кого-то. Вы не умеете бескорыстно радовать других, жить и получать радость и удовлетворение оттого, что окружающим вас людям хорошо. Вы прежде всего требуете радости для себя.
Оксана Дмитриевна отшатнулась, словно Настя
— Хорошо, пусть так. Считайте, что вы лучше меня в чем-то. Но раз вы такая правильная, то тем более не можете лишить ребенка отца!
— А я и не лишаю. Марьяшка прекрасно относится ко мне. Со временем, я надеюсь…
— Ну да, как же! Вы готовы навесить на Валерия всех подкидышей, которых только можете найти в округе. И вы всерьез думаете, что сделаете его счастливым?
— Замолчите! Вы жестокая и гадкая…
— Но я имею право так говорить. А вы не можете оставить ребенка без отца.
— Ребенка?
— Да.
— Я вас не понимаю. Что вы имеете в виду? — Настя недоуменно посмотрела на Оксану Дмитриевну.
— Я беременна, — чуть приподняв голову, сказала Оксан Дмитриевна.
27
— Вы ждете ребенка?
— Да, моего ребенка, моего и Валерия.
Оксана Дмитриевна повела плечами, словно говоря: «Что тут такого удивительного?» Резким движением руки она прикоснулась к виску и поправила свои и без того идеально уложенные волосы.
— Что вы на меня так смотрите? Вы мне не верите? У нас будет ребенок. Вы можете сказать, что больше ему подходите, можете говорить про родство душ, но ребенка жду я, и вы не имеете права лишать его отца. Конечно, вы можете воспользоваться ситуацией и настоять на своем. Но только сможете ли вы быть его женой, зная, что у него растет ребенок? И этот ребенок растет без отца? Вы, которая так долго боролась, чтобы вернуть Марианне отца? А Марианну мы воспитаем, можете за нее не волноваться.
Настя отвернулась, у нее перед глазами все разом померкло, солнечный сияющий день превратился в глухую ночь. Насте захотелось опереться на что-нибудь. Только бы не упасть! Сквозь черный туман раздавался безжалостный голос Оксаны Дмитриевны:
— Вы не сможете построить свое счастье, зная, что…
Опять! Она повторяется, как заезженная пластинка. Почему она не замолчит? Настя изо всех сил потерла лицо руками. Зрение вернулось к ней, она снова стала видеть.
— Что вы хотите от меня?
— Я заберу девочку сегодня. Будет лучше, если мы обойдемся без дешевых сцен и слез. Нам же не нужно волновать девочку. Марианна очень впечатлительная, ее нервную систему надо беречь. Да и Валерию так будет легче, нам с вами надо подумать и о нем, правда?
Оксана Дмитриевна наклонила голову и заискивающе взглянула в глаза Насте. «А ведь она меня боится», — с удивлением подумала Настя.
— Хорошо, я помогу вам собрать ее вещи.
— Я уже собрала, я приехала сегодня пораньше, ваша мама мне помогла. Видите, у вас совсем не будет хлопот. И Валерий будет доволен, что это дело нам удалось разрешить так легко и без проблем. Шофер уже отнес вещи в машину.