Учитель афганского
Шрифт:
Моджахеды, привыкшие за много лет непрерывной войны сначала с шурави, потом с талибами, к походной жизни, не предполагавшей долгих сборов, споро собрались, водрузив на себя автоматы, пулеметы, гранатометы, мешки с гранатами и крупнокалиберными патронами и, перевалив за берег, быстро углубились в долину.
Они были слишком заняты, чтобы обратить внимание на заунывный скрип, с которым голова каменного истукана повернулась книзу, и он посмотрел на свежую царапину на своей груди. Видно он остался недоволен увиденным, так как каменная
— Что это? — испуганно вскинулись замыкающие колонну, но, так и не заметив источника непонятного звука, решили, что с громоздящихся высей Ниджрау сорвалась одинокая глыба.
Ощутимо посумрачнело, но все еще было достаточно светло.
Моджахеды по привычке, выработанной еще с войны с шурави, шли нога в ногу. Получившаяся цепочка имела такую длину, что последний в ней не видел первого, а первый последнего.
Идти было легко. Земля подпружинивала, все кочки имели округлые верхушки, словно были облизаны. Частенько попадали лужицы дурно пахнущей гнилью воды, повсюду рос камыш, заросли которого становились все выше, все гуще.
Идущие не были равны по силе и выносливости, поэтому и так длинная цепочка со временем растянулась безо всякой меры. Слабейшие отставали, постепенно смещаясь в конец.
Уроженец Кундуза, державшийся поначалу середины отряда, изрядно подустал, в результате чего был обойден остальными бойцами и поплелся последним. Ему было не по себе в незнакомой местности, да еще такой, да еще вечером, когда тени становились все длиннее, а свету все меньше. Он изо всех сил старался не отстать, но сил не хватало, и расстояние до отряда все увеличивалочь, и вскоре достигло границ видимости в темном загустевшем воздухе.
Замыкающие уже давно исчезли вдали среди высоких в рост человека камышей, а кундузцу было до них еще идти и идти. Вдобавок, ему попала колючка внутрь башмака, не давая и шагу шагнуть, и он был вынужден остановиться.
Когда кундузец дрожащими руками снял башмак и вытряхнул мусор, то увидел, что остался совершенно один.
— Эй, подожди! — крикнул он и заспешил следом, но был остановлен подозрительным шумом в камышах.
Кундузец перехватил автомат, облизал пересохшие губы, и дулом раздвинул закачавшиеся камыши.
— Какой красавец! — губы кундузца расплылись в улыбке.
Он поставил автомат на предохранитель, повесил за спину, потом достал из кармана кусок лепешки и протянул внутрь кустарника.
— Не бойся, дурачок, на, ешь.
Прямо ему в лицо метнулась темная молния, и через мгновение на землю со стуком упала рука, единственно уцелевшая от всего тела, бьющаяся в судорогах и по-прежнему сжимающая краюху.
— Где этот чокнутый кундузец? — вопросил идущий
В этот момент он услышал быстро нагоняющий его шум.
— Ага, наш друг пожаловал! — усмехнулся он, но, оглянувшись, ничего не заметил.
Когда же он захотел продолжить путь, то с непониманием обнаружил, что не может сделать ни шагу.
— Что за ерунда! Эй, Ират!
Внезапно сильный рывок свалил его наземь. Он увидел, как его быстро тащат за ноги. Через секунду ужас обуял его, когда он увидел, что его собственные ноги волокут рядом с лицом. Следом он увидел на обочине тропы и свои руки, быстро оставшиеся позади.
Он захотел закричать от невыносимой боли, но изо рта его вышла лишь черная кровь.
Ират остановился и спросил у шагавшего рядом:
— А где здоровяк? Он же за нами шел.
Тот как-то странно медленно повернул голову, будто прислушиваясь к чему-то внутри себя. Ират с каким-то содроганием увидел темное пятно на плече собеседника и спросил:
— Что это у тебя?
Тот медленно повернул голову, словно боясь вспугнуть собственную судьбу, но едва он оглянулся, как Плакса вошел ему прямо сквозь лицо и вышел через затылок.
Весь забрызганный содержимым чужого черепа, оглохший от ужаса, парализованный от страха, Ират остался стоять.
Плакса выбрался из-под останков и внимательно поглядел на него. Несколько секунд он выбирал, в какое место ему вцепиться, потом вдруг зевнул и вперевалку направился в камыши. Сьев троих, он был сегодня сыт.
Появился посланец Максуда, собиравший отставших бойцов.
— Что у тебя? — спросил он. — Где остальные?
— Они не вернутся, — одеревеневшими губами произнес Ират. — Они никогда не вернутся.
— Максуд их из-под земли достанет, — уверенно заявил посланец. — Не было еще такого, чтобы кому-то удавалось от него сбежать. Поторапливайся, мы разбили лагерь, а беглецами займемся завтра.
13
Американцы выбрались в долину, когда уже совсем стемнело, и на чистом, без единого облачка, небе выдавились мириады звезд, среди которых отчетливо выделялся млечный путь, разливший свое вечное молоко поперек всего небосвода.
Сразу стало ясно, что «Хамви» в щель не пройдет. Стас хотел предложить оставить машину в пещере, но потом злорадно решил посмотреть, как американцы выйдут из положения.
— Уложим на бок и в таком положении протащим, — предложил Канн.
— Хватит ли сил? Нас всего пятеро, — усомнился Эдди.
— Машина снабжена автовытяжкой. Сейчас только гляну, куда можно подцепиться, — Кан открыл лючок, расположенный под самым бампером.
Там оказался барабан с накрученным тросом. Трос был снабжен крюком. Кан взял конец и полез наружу.