Учитель Гнус. Верноподданный. Новеллы

Манн Генрих

— Папа! — тотчас же крикнула Кетхен.

Дидерих испугался. К счастью, пастор Циллих не слышал.

— Я, конечно, немедленно рассказала папе о нашей маленькой прогулке. Что в ней зазорного, ведь это были только вы.

Она чересчур зарвалась. Дидерих засопел:

— А для любителей красивых ушей там был Ядассон. — Видя, что попал в цель, он прибавил: — В следующий раз, когда мы опять встретимся в «Зеленом ангеле», мы выкрасим ему уши в зеленый цвет, это создает настроение.

—

Вы думаете, вся суть в ушах? — спросила она, взглянув на него с таким безмерным презрением, что он решил любыми средствами проучить ее. Они стояли в углу, в том самом, где были кадки с комнатными растениями.

— Как вы думаете, — спросил он, — удастся пастушке перепрыгнуть через ручей и осчастливить пастуха?

— Овца вы, — сказала она. Дидерих пропустил ее слова мимо ушей, подошел к стене и стал ее ощупывать. Вот и дверь.

— Видите? Она прыгает!

Кетхен подошла поближе и, с любопытством вытянув шею, просунула голову в дверь. Вдруг — толчок в спину, и она очутилась в потайной комнате. Дидерих захлопнул дверь и, прерывисто дыша, молча обхватил Кетхен.

— Выпустите меня, я буду царапаться! — взвизгнула она и хотела поднять крик. Но ее вдруг разобрал смех, и она обессилела. А Дидерих все подталкивал и подталкивал ее к кушетке. Рукопашная с Кетхен, ее обнаженные руки и плечи окончательно лишили его самообладания.

— Ну вот, — пыхтел он, — теперь я вам покажу. — При каждой отбитой пяди он повторял: — Теперь я вам покажу овцу! Ага, кто считает девушку порядочной и питает серьезные намерения, тот — овца. Ну, я вам покажу овцу.

Он еще поднатужился и повалил ее на кушетку.

— Ой! — крикнула она и задохнулась от смеха. — Что еще вы мне покажете?

Вдруг она стала отбиваться всерьез и вырвалась; в полосе света от газового фонаря, падавшего через незанавешенное окно, она сидела встрепанная, разгоряченная, устремив взгляд на дверь. Дидерих повернул голову: на пороге стояла Густа Даймхен. Она ошеломленно уставилась на обоих; у Кетхен глаза чуть не выскочили из орбит, Дидерих, стоявший коленями на кушетке, едва не свернул себе шею… Густа притворила за собой дверь; решительными шагами она подошла к Кетхен.

— Потаскуха! — вырвалось у нее из глубины души.

— От такой же слышу! — быстро ответила Кетхен.

Густа задохнулась. Она ловила ртом воздух, она смотрела то на Дидериха, то на Кетхен так беспомощно и возмущенно, что в глазах у нее блеснули слезы.

— Фрейлейн Густа, это же только шутка, — сказал Дидерих.

Но его слова встретили плохой прием, Густа крикнула:

— Вас-то я знаю, от вас всего можно ждать!

— Вот как, ты его знаешь, — насмешливо

протянула Кетхен.

Она встала, Густа шагнула ей навстречу. Дидерих, улучив удобный момент, с достоинством отступил в сторону, предоставив дамам самим переведаться друг с другом.

— И вот такое приходится видеть! — воскликнула Густа.

Кетхен в ответ:

— Ничего ты не видела. Чего ради вообще тебе смотреть?

Теперь и Дидериху все это показалось странным, тем более что Густа молчала. Кетхен явно брала верх. Высоко вскинув голову, она сказала:

— С твоей стороны это вообще странно. У кого так подмочена репутация, как у тебя!..

Густа сразу встревожилась.

— У меня? — протянула она. — Это почему же?

Кетхен приняла вид оскорбленной невинности, а Дидерих отчаянно перетрухнул.

— Сама знаешь. Мне совестно об этом говорить.

— Ничего я не знаю, — жалобно прохныкала Густа.

— Даже не верится, что на свете бывают такие вещи, — сказала Кетхен и презрительно наморщила нос.

— Да что ж это, наконец, такое! — вспылила Густа. — Что вы все взъелись на меня?

Дидерих предложил:

— Давайте лучше уйдем отсюда.

Но Густа топнула ногой:

— Я с места не двинусь, пока не узнаю, в чем дело. Весь вечер пялятся на меня так, будто я бабушку родную зарезала.

Кетхен отвернулась:

— Ничего удивительного. Будь довольна, если тебя вообще не вышвырнули отсюда вместе с твоим сводным братом Вольфгангом.

— С кем?.. С моим сводным братом?.. Почему братом?

В глубокой тишине слышно было, как тяжело дышит Густа; она обводила комнату блуждающим взором. И вдруг поняла.

— Какая низость! — в ужасе крикнула она.

По лицу Кетхен расползлась блаженная улыбка. А Дидерих от всего открещивался и уверял, что он здесь ни при чем. Густа показала пальцем на Кетхен.

— Это все вы, негодницы, выдумали! Вы завидуете моим деньгам!

— Как же! — сказала Кетхен. — Кому нужны деньги с такой придачей?

— Ведь это все неправда! — взвизгнула Густа, бросилась ничком на кушетку и горестно заплакала. — О боже, боже, что ж это такое!

— Теперь ты понимаешь, — сказала Кетхен без тени сочувствия.

Густа всхлипывала все громче. Дидерих дотронулся до ее плеча.

— Фрейлейн Густа, вы ведь не хотите, чтобы сюда сбежались люди. — Он пытался утешить ее. — Все это одни догадки! Сходства между вами никакого.

Но такое утешение лишь подхлестнуло Густу. Она вскочила и перешла в атаку.

— Ты… ты вообще известная птичка, — зашипела она в лицо Кетхен. — Я всем расскажу, что видела!