Учитель и Ученик: суперагенты Альфред Редль и Адольф Гитлер
Шрифт:
Но чуть покрупнее и посильнее страна — и ничего с ней не сделаешь! Так устояли Турция и Италия.
О Франции, Германии, Австро-Венгрии и России нечего было и говорить!
Причем парадоксом ситуации было то, что наступать было относительно легко по бездорожным горам (так Карпаты несколько раз переходили из рук в руки), но, спускаясь после гор на равнину, наступавшие неизменно останавливались.
Невозможность выиграть Первую Мировую войну, повторяем, одна из величайших тайн ХХ века.
До появления наших собственных публикаций об этом не возникло ни строчки, ни полстрочки.
Самая сильная критика, обрушенная позже на политических и военных стратегов 1914 года, сводилась к тому, что те не сумели предвидеть столь длительную протяженность
Сам же по себе факт принципиальной невозможности выиграть Первую Мировую войну чисто военным путем так никогда и не был обнародован.
Почему?
Война не желала заканчиваться естественным путем — для этого не было никаких реальных возможностей. Это оказалось чрезвычайно неприятным сюрпризом для политиков и военных.
Осознали ли военные специалисты хотя бы позже, в какой именно тупик зашла военная стратегия?
Для наиболее квалифицированных это стало вполне очевидным уже в первые месяцы сражений — примеров их откровенных признаний более чем достаточно. Но подобная откровенность была не более чем брюзжанием под нос: слишком страшной была истина, заключавшаяся в невозможности достичь военной победы; она противоречила всем прежним представлениям, вошедшим в плоть и кровь профессионального генералитета и офицерства.
Это был подлинный крах всей идеологии милитаризма. Для его осознания помимо ума нужна была исключительная честность мышления, а публичное признание этой горькой истины требовало такой силы гражданского мужества, какой не нашлось практически ни у кого из вояк.
Единственное исключение — последний военный министр Временного правительства А.И. Верховский, безуспешно пытавшийся накануне Октябрьского переворота 1917 года донести горькую истину до российского политического руководства. [618]
618
Политические деятели России 1917: Биографический словарь. М., 1993. С. 63–65.
Но если Первую Мировую войну невозможно было выиграть военным путем, то чем же она должна была завершиться?
Естественно, экономическим крахом, поскольку все возраставшие военные усилия и приносимые жертвы приводили к ухудшению экономической ситуации. Причем крах должен был наступить не во всех странах одновременно (о чем мечтали в свое время Карл Маркс и Фридрих Энгельс), а по очереди.
И не было проблемы в том, чтобы угадать, в какой последовательности это должно было произойти.
Вот показатели среднедушевого национального дохода основных воевавших стран, за полгода до начала войны, в 1913 году, в английских фунтах стерлингов: [619]
Великобритания — 49,0
Франция — 37,0
Германия — 30,9
Австро-Венгрия — 24,9
Италия — 24,3
Россия — 8,0
Добавьте к этому Канаду, Австралию, множество британских и французских колоний с их безграничными людскими ресурсами, Японию, также выступавшую тогда на стороне Антанты, а затем и колоссальный экономический потенциал США, с весны 1917 года усиливший экономику Англии, Франции и Италии (тоже оказавшейся среди противников Германии), но в весьма малой степени помогший России — ввиду сложности транспортной связи и заметного охлаждения западных союзников к материальной помощи государству, увязшему в трясине революции.
619
Каценеленбаум З.С.
Аналогичные оценки приводили и другие тогдашние экономисты, в частности — С.Н. Прокопович; см.: Сидоров А.Л. Финансовое положение России в годы первой мировой войны. М., 1960. С. 131–132.
Поскольку вся война распадалась на два основных и практически не связанных театра военных действий, [620] то и ее исход был строго предопределен: сначала должна была пасть Россия, затем — Германия с Австро-Венгрией, Турцией и Болгарией (других союзников у Германии не было), а оставшиеся имели формальное право объявить себя победителями, что и состоялось.
Заговоры и интриги, приведшие к созреванию политического кризиса и началу войны, развивались не один год, и в первую половину 1914 года ее неизбежность (ничего общего не имевшая с марксистской теорией неизбежности войн при империализме!) не составляла секрета в информированных политических кругах.
620
Помимо многих второстепенных: на Балканах, в Закавказье, на Ближнем Востоке, в Африке, в Северной Италии.
Исход же войны тоже был ясен тогда немногим трезвомыслящим людям, не опьяненным политическими амбициями, а, наоборот, строившим четкие планы, чтобы воспользоваться грядущей ситуацией.
Лидер Партии социалистов-революционеров Виктор Чернов свидетельствовал, [621] что в январе 1914 года в Париже, в зале Географического общества, Юзеф Пилсудский сделал доклад, в котором сообщил, что в ближайшем будущем произойдет столкновение между Россией и Австро-Венгрией из-за Балкан, которое приведет к общеевропейской войне. В этой войне Россия потерпит поражение, а затем потерпят поражение и Германия с Австро-Венгрией от соединенных сил Англии, Франции и США, вступление в войну которых Пилсудский гарантировал. Из этого вытекал изложенный им план завоевания независимости Польши: на первом этапе войны поляки выступают на стороне Германии против России, на втором этапе — на стороне западных союзников против Германии.
621
Чернов В.М. Перед бурей. М., 1993. С. 290.
План этот, как всем известно, был четко реализован и привел к полному успеху, хотя после двух фаз, предусмотренных Пилсудским, наступила и третья — война с воспрянувшей Советской Россией, в которой Польша едва вновь не утратила только что обретенную независимость. Опять же, как известно, мытарства поляков после этого продолжались почти до конца ХХ века.
Чернов, к его чести, отказался от конкретных предложений Пилсудского к сотрудничеству в рамках этого плана (хотя в 1917 году противники справа обвиняли его именно в пораженческих настроениях), но, не к чести для его проницательности, Чернов даже позже считал предвидения Пилсудского случайным выигрышем в лотерее…
Непосредственными последствиями революций в условиях продолжавшейся годами тотальной войны становились грандиозные политические катастрофы: в каждой стране, охваченной новоявленной революцией, армейский контингент попросту разбегался по домам, а по другую сторону фронта противник сохранял свою армию в относительной целости и сохранности.
Вот только при таких-то условиях и могла возникнуть окончательная победа, формальное провозглашение которой и позволило на все последующие времена затушевать истинную сущность трегедии Первой Мировой войны и отвести критику от виновников этой трагедии!..