Учитель и ученик
Шрифт:
Но сегодня утром ему пришлось собрать свои немногочисленные пожитки в небольшой узелок и покинуть ясли, где он жил столько, сколько себя помнил. Ему сделали традиционную для людей Падаванскую стрижку, и он больше не был похож на мальчика, которого всегда видел в своем отражении; вместо этого он стал неуклюжим незнакомцем. И он пришел сюда, в покои мастера Дуку, чтобы предстать перед человеком, который решит, достоин ли он быть рыцарем—джедаем-или недостоин.
– Ну и что же? Дуку поднял одну бровь. Казалось, он возвышался на три метра, нависая над Куай-Гоном, как обсидиановая стена. “Неужели ты никак
А я и не боюсь. Это отрицание всплыло в сознании Куай-Гона. Это было то, что он хотел сказать, потому что он хотел, чтобы это было правдой.
Но это была неправда. Конечно, падаван не должен был лгать своему новому Учителю.
– Да, Учитель, - признался Куай-Гон.”
– Почему ты должен меня бояться?- Сказал Дуку своим самым глубоким, самым пугающим голосом, как будто отвечая на свой собственный вопрос.
Думай, сказал себе Куай-Гон. Его страх был настолько очевиден, настолько всеобъемлющ, что он с трудом понимал, откуда он исходит. Но ему нужно было найти истину в этом страхе.
– Я боюсь не стать джедаем, но это не заставляет меня бояться тебя, Учитель. Я боюсь потерпеть неудачу. Не быть достойным..”
“О себе,” сказал Дуку. “О будущем, отличном от того, которого ты хочешь.”
“Да.- Страх Куай-Гона усилился. Конечно, Учитель Дуку поймет, что совершил ошибку, выбрав кого-то столь трусливого, как Падаван.
Но затем Дуку сказал: "очень мудро. Когда Куай-Гон удивленно поднял глаза, его Учитель улыбнулся—отстраненной улыбкой, но искренней.
– Большинство молодых учеников отрицают свой страх. Если бы они признали это, то им почти наверняка не хватило бы того самопознания, которое ты показал.”
Я все правильно понял? Изумление Куай-Гона, должно быть, отразилось на его лице, потому что Дуку покачал головой в терпимом веселье.
“Сегодня ты доказал свою честность”-сказал Дуку, жестом приглашая Куай-Гона подняться. “Ты продемонстрировал проницательность. И ты убедил меня в своей сообразительности.”
– Интеллект?- Куай-Гон выпрямился. Стояние на ногах только помогло ему справиться с чувством страха; его голова была на уровне локтя Дуку.
– Да, мой Падаван.- Развлечение Дуку было кошачьим - хитрым и самодостаточным.
– Каждый, кто начинает двигаться дальше по пути Силы, должен бояться. Здесь много опасностей. Эта борьба вечна.”
Куай-Гон не был полностью уверен, что Учитель Дуку имел в виду под” борьбой", но он предположил, что это было что-то о том, чтобы всегда делать все возможное. Именно об этом всегда говорили воспитатели яслей.
Прежде чем он успел спросить, Дуку жестом пригласил Куай-Гона следовать за ним. “Проходи. Есть много секций нашего Храма, которые юнлинги никогда не посещают. Более полное понимание нашего Храма поможет тебе лучше понять Орден Джедаев.”
Обещание наконец-то увидеть весь Храм вытеснило все вопросы из головы Куай-Гона. Он впервые улыбнулся Дуку.
– Да, Учитель.”
Чтобы кто—то мог увидеть его целиком за один день,-но самые важные части, те, которые Куай-Гон всегда хотел увидеть больше всего. Дуку показал ему спарринг-додзе падаванов, и позволил ему взглянуть на один из них для полных рыцарей-джедаев. Наконец он увидел большой зал для собраний, предназначенный для тех редких случаев,
В конце дня мастер Дуку наконец привел Куай-Гона к их последней остановке-Архивам Джедаев. Новый главный архивариус, женщина по имени Иокаста Ну, приветствовала Дуку с такой фамильярностью, что можно было подумать, что они друзья.
– Мы уже давно не виделись, - сказала она, ведя их вглубь огромной комнаты с просторными комнатами.”
“Мои интересы время от времени меняются, - ответил Дуку. Куай-Гон удивился, .удивился, почему Иокаста Ну нахмурилась, услышав это.
Они исследовали несколько голокронов разных эпох, но не для того, чтобы по-настоящему изучить их—просто для того, чтобы Куай-Гон научился ориентироваться. Его внимание привлекла одна из них, особенно старая, настолько древняя, что ее форма не походила ни на одну из других. Он подошел к ней и положил руку на ее золотистую поверхность. “А это еще что такое?- спросил он. “А какие века она охватывает?”
Сказав это, он снова повернулся к Дуку за ответом и был потрясен выражением лица своего учителя. Дуку уставился на голокрон почти так же, как если бы…
Как будто это был враг, подумал Куай-Гон. Но в этом не было никакого смысла.
Дуку сказал: "это голокрон пророчеств Джедаев.”
– Пророчества?- Куай-Гон никогда раньше об этом не слышал. “А что, есть пророки-Джедаи?”
“Уже нет. Древние мистики искали неоправданного знания о будущем. Она вела их по опасным тропам. Те, кто слишком глубоко погружался в них, часто...поддавались искушению темной стороны.”
Куай-Гон прошептал: "темная сторона?- Он знал, что это та вещь, которую все существа носят в себе, та часть его самого, от которой он научится защищаться—всему этому его научили воспитатели яслей. Но все равно это звучало немного похоже на какое-то привидение или чудовище, таинственное существо, которое выскакивало из тени, чтобы схватить тебя, когда ты не смотришь.
“Вот почему мы больше не изучаем пророчества. Внезапно Дуку повернулся и пошел прочь, что означало, что Куай-Гон должен был последовать за ним.
– Учитель?- отважился он и поспешил догнать его.
– Просто желание узнать будущее может привести на темную сторону?”
“Для этого нужно нечто большее, - сказал Дуку. Его темные глаза были непроницаемы.
Глава 6
Многие джедаи уходили в уединение для более глубокого созерцания, но Храм обладал собственными запасами спокойствия. Комнаты на верхних этажах имели прозрачные окна, открытые солнечному свету, где можно было напиться в тепле и сиянии и полностью успокоиться. На более низком уровне медитативная тропа извивалась в лабиринте каменной кладки, приглашая ум сосредоточиться. Отсеки сенсорной депривации для различных видов могли быть заполнены и запечатаны для тех, кто хотел полностью избавиться от своих физических форм и стать чистым духом.