Учитель истории
Шрифт:
— Никто меня не преследует, — ответил Малхаз, но это вышло вяло, с амплитудой замирания на последнем слове.
— Хе, а если честно?
— Верните мне картину, и на душе у Вас станет легче, — ушел от ответа Шамсадов.
— А что, отдам. Я давно этого хочу. Только при условии: мы вместе едем в Чечню, без обиняков, как честные джентльмены, приступаем к делу, к поиску пещеры... Сразу оговорим — двадцать пять, нет, даже сорок процентов — твои.
— О каком джентльменстве можно говорить, если история наших
— Перестань, Малхаз, забудь. Нас ждет Ана, а с ней еще кое-что. Да к тому же мы квиты, ты тоже ко мне на сайт попытался пролезть.
Опустил Шамсадов взгляд, да видно Безингер ничего не заметил.
— Так что забирай картину, отправляйся в Чечню, там тебя встретят как положено, а я кое-что улажу, как раз к лету подъеду, и мы осторожно начнем.
— Да что «начнем», что мы ищем? — недопонимал Малхаз.
— Ладно. Раз так... У меня передаваемый из поколения в поколение архив тысячелетней давности. Я тебе говорил, его никто не мог до меня перевести, а я смог, на вашем, на чеченском... Скажу правду, я не могу иметь детей, на мне наша древняя династия может иссякнуть, и я хочешь не хочешь должен эту тайну раскрыть, я в полушаге от нее.
— А я при чем?
— Не прикидывайся дурачком, Малхаз. Ты абориген, знаешь историю края и его топонимию; и все это ничто — Ана, Ана и в тебе сидит, ты ее, никогда не видя, изваял, такое просто так не бывает... Теперь понятно?.. Знаю, тебе давно все понятно. Мы в одной упряжке к этой цели должны идти, а поодиночке не дойдем, это невозможно.
— Покажите мне эти архивы, — зажегся Шамсадов, щеки запылали азартом.
— Ты думаешь, я их здесь храню?
— Ну, хоть копии.
— Никаких копий... Настанет время, в горах Чечни, на месте, все покажу.
— А первый портрет Аны можно воочию увидеть?
— Первый? — вытянулось лицо Безингера. — Воочию? А откуда ты про него знаешь? — посуровел его голос.
— Так Вы мне сами о нем говорили, — предательски заплутали глаза Шамсадова.
— Говорил, говорил, да ты ведь не о том, по лицу вижу, — Безингер насупился, стал медленно поднимать свое огромное тело, отбрасывая на Малхаза зловещую тень.
Простое чутье бессознательно заставило Шамсадова тоже привстать, да не в полный рост, а как-то воровато, бочком, сжавшись.
— Ты все же проник на мой сайт! — громовым, раскатистым басом заорал Безингер. — Скотина, мерзавец, вор! — кричал он на всех языках, при этом его тяжелые, неуклюжие, длинные руки занялись рукоприкладством, и не так чтобы сильно били, а будто пытались выцарапать глаза.
— Я не вор, я не вор, — снизу, жмурясь, защищался Шамсадов, пытался пятиться, уйти.
— Ах, ты, дикий чечен, варвар! — на чеченском ругался Безингер; это попало в точку.
— Сам ты варвар, и вор! — огрызнулся маленький Малхаз, по-горски вскипел, юлой выскочил из объятий хозяина
Шамсадов замер: опрокидывая все длинными конечностями, через кресло, рыча, переворачивалось тучное тело, но этого Малхаз уже не видел — теряя сознание, полетел вслед... Придя в себя, увидел ворсинки ковра и легкую пыль под стеллажами, а потом множество ног.
— Очнулся? — голос Безингера. — Поднимите, — руки Шамсадова ломило от впервые в жизни надетых наручников. — Так проник в сайт? Говори! — Все карманы вывернуты, содержимое горкой на столе. — Сгною, тварь! — и Безингер неумело, но все равно ощутимо ударил Малхаза кулаком в лицо.
Хотелось, ой как хотелось Малхазу не просто плюнуть — харкнуть в Безингера; однако, с трудом мобилизовав всю свою выдержку, подчинившись разуму, а не воле безрассудства, он себя сдержал; знал из истории, что только терпение, терпение и упорство создают великих и богатых — сильных мира сего, а тот, кто кичится сиюминутной лихостью, на плевок получает пинки с кулаками, на автоматный выстрел — град авиабомб, на разграбленный поезд — города, которые сровняли с землей, на придорожный фугас — двухнедельную зачистку и десятки пропавших без вести…
Делая вид, что удар Безингера был внушительным, Шамсадов чересчур застонал, склонил лицо:
— Нет, не успел, не успел, — едва мямлил он, — поэтому к Вам сразу приехал.
— Врешь, подонок!
Видно, Безингеру понравилось, он еще раз наотмашь замахнулся, да в это время на столе запиликал телефон Шамсадова.
— Это Воан Ралф, — ожил Малхаз. — Только он знает мой номер.
— Что? Какой Ралф?
— Ваш старый знакомый — лорд Ралф.
Хозяин дал знак, охрана подала телефон.
— А ну, говори, только без излишеств. Понял? — и Безингер приставил аппарат к лицу Шамсадова, сам тоже склонился.
— Задал ты мне дел! — восторженно кричал в трубку Воан Ралф. — Понимаешь, из-за тебя не спится. Как можно раньше приезжай, кое-что выяснить надо.
— Скоро буду, — сухо ответил Шамсадов, чтобы Безингер был доволен.
— Откуда ты его знаешь? — уже иным тоном заговорил Безингер после отключения связи.
Шамсадов стал рассказывать, как было, абсолютно ничего не добавляя.
— Брехня! — оборвал его красочный рассказ Безингер, однако приказал снять наручники и, выпроводив охрану, наклонившись, прошипел в лицо гостя. — Смотри, не шути, в порошок сотру, и стер бы, да нужен ты мне... Так что не исчезай, как будешь нужен, позвоню. И не глупи, общее, доброе дело делаем. А Ану я на днях тебе передам, с ней уедешь в Чечню, и я следом.
Эти указания Малхазу не понравились, и он осторожно сказал:
— Пока улететь не могу, у меня дела здесь.
— Улетишь, — усмехнулся Безингер, — мы твою визу аннулируем.